– Нет. Вчера ты позволил мне остаться.

– Я лишь сказал, что попрошу дилижанс подождать.

Генерал спокоен и невозмутим, а я же уже готова начать топать ногами, как беспомощный ребёнок. Я не знаю, что мне делать. Как убедить Эйнара, что я должна быть здесь?

– Откажись от меня, – выпаливаю я, и тут же жалею, глядя, как темнеет лицо дракона. Добавляю, словно бы оправдываясь:

– Какое тебе дело до меня и брата? Сам сказал: я тебя не устраиваю. Скажи королю, что жена не подходит тебе, и всё тут. Заживёшь счастливо и беззаботно.

– И ты готова с позором вернуться домой? Без шанса снова выйти замуж? – глаза Эйнара останавливаются на моём лице будто бы считывая даже малейшее проявление эмоций.

Я опускаю голову и хватаюсь другой рукой за запястье с браслетом, скрытым под рукавом. Меня не покидает нервозность. Я всем своим существом ощущаю, что дракон не спускает с меня изучающего взгляда.

– Готова, – через силу выдавливаю я. – Как только пойму, что с братом всё хорошо.

– Альвания твой новый дом. Ты никогда не вернёшься на родину. Просто смирись с этим.

– Но почему? – я поднимаю глаза. – Зачем тебе это нужно, Эйнар? Неужели тебе не хочется иметь жену, которая будет любить тебя?

Должно быть, я говорю глупость. Потому что в глазах дракона появляется снисходительно-насмешливое выражение.

– Мне хватит того, что ты принадлежишь мне, – в низком голосе мужа море цинизма.

Таким как он не нужна ничья любовь. Он может лишь использовать. В своё удовольствие или просто в отместку за то, что считает будто бы я унизила его.

Быть чьей-то собственностью неприятно. Нутро разъедает бешеный протест, но я понимаю – одно неосторожное слово, и я снова буду в надёжном драконьем замке, одетая в немыслимо дорогие платья, выбирать, какие блюда повару приготовить на ужин. Вот максимум доступной мне свободы на ближайшие несколько десятков лет.

Я поднимаю взгляд и упираюсь в гладкую ткань военной формы, медленно веду глазами по погонам генерала, по его широким плечам, мощной шее, скулам. Останавливаюсь на скованных льдом невероятно красивых голубых глазах.

– Хочешь, чтобы я умоляла? Это подло! Ты омерзителен, Эйнар. Играешь на моих чувствах зная, что я схожу с ума из-за брата. Неужели в тебе нет и капли сочувствия? Видишь этот браслет? – шиплю я, задирая рукав. – Это значит, что я принадлежу себе. Пока что.

Я готова и к насмешкам, и даже к гневу, но, к моему изумлению, дракон слегка тянет уголок губы снисходительно улыбаясь:

– Вот именно – пока что. Этот браслет всего лишь формальность. Глупая древняя традиция. Но.. хочешь жить с орчихой и клопами? Почему бы и нет? Хочешь носить тряпьё, как простолюдинка? Носи, Магнолия.

Он делает шаг вперёд.

Я тут же отступаю.

– У тебя есть двадцать пять дней. Если такова твоя прихоть. Но потом… – дракон многообещающе ухмыляется.

Я сглатываю, когда понимаю, что Эйнар считает. Отмеряет время, когда клетка окончательно захлопнется за моей спиной. Браслет будто бы ещё сильнее сдавливает запястье.

– Я благодарна тебе за понимание, – нахожу в себе силы быть любезной я.

Муж не отвечает мне взаимностью:

– Если узнаю, что ты путаешься с кем-то здесь – убью. И тебя, и его. Его на твоих глазах. С особой жестокостью.

Я многое повидала в степи, знаю воинов и их беспощадность. Наверное, по сравнению с благородными раани моего возраста, можно сказать, что меня трудно испугать. Но сейчас дикий, первобытный страх стискивает меня в своих ледяных объятиях. Несмотря на августовскую жару по коже проходится дрожь. Потому что Эйнар не шутит.