— И все? — уточнила с недоверием.

— Абсолютно.

— Но это же успокаивающий чай! А ещё пять минут назад Листара Морелли точно нельзя было назвать спокойным!

Отец поставил чашку обратно на столик и поднялся на ноги.

— Во всем виновата ромашка. Для обычных людей вроде нас — это просто успокоительное. А вот у драконорожденных эта трава вызывает всплеск радостных эмоций. Им хочется петь, плясать…

— …Или дарить помилование, — хмыкнула за моей спиной бабуля.

— Р-ромашка? — ахнула я.

— В сочетании с тоуритом, — ответил отец и наполнил свою чашку чаем. Поднес ее к губам и сделал глоток. — Безупречный вкус.

Я не мигая смотрела на отца. Вглядывалась в изрезанное морщинами лицо, ожидая реакции на напиток. Но всплеска радости так и не увидела.

«Любимый напиток вашего дедушки» — вспомнила я слова папы, адресованные Листару.

— Почему ты не сказал, что дружил с самим Арханом Морелли? — спросила с подозрением.

Бабушка за моей спиной кашлянула. Филипп, сделав в гостиной круг, поспешил убраться прочь. А отец растерялся, потупил взгляд и нахмурился.

— Это дело минувших лет, Амалия. Не стоит придавать значения этой дружбе. Архана уже тридцать лет как нет в живых…

— Это из-за вашей дружбы нашу семью так недолюбливают в городе?

— Это все обычная зависть, — отмахнулся отец. — И после визита Листара Морелли, я уверен, она вспыхнет с новой силой. Поэтому прошу, услышишь что-либо — не верь злым языкам.

— И ты не верь, — пожала плечами, понимая, что после "утра втроём" по городу с молниеносной скоростью поползут слухи.

Ведь навряд ли официантка из таверны «Кошкин дом» станет молчать...

— Я?

— Ну да… А то сейчас мне ещё и роман с новым правителем припишут. Может скажут, что я вообще у него в любовницах числюсь.

Губы отца тронула недовольная усмешка.

— Пусть только пустят слух о твоём грехопадении, и я уж устрою сладкую жизнь этим сплетницам, — пригрозил отец. — Будут в новогоднюю ночь зелёными, как жабы.

— Отец! — возмутилась испуганно. — Не вздумай!

— Это они пусть не вздумают, — буркнул он и, схватив чашку Листара, поплелся к выходу из гостиной.

Я смотрела ему вслед, чувствуя себя так, словно на меня высыпали целый мешок проблем. И как из них выбираться — я пока понятия не имела.

— Листар сказал, что зелья не работают без магии, папа, — протянула задумчиво, сверля глазами отца, деловито покидавшего комнату. — Как же тогда работают твои зелья, если магии в нашей семье нет?

Отец остановился в дверях и обернулся. Долго и испытывающе сверлил меня взглядом, и когда я уже потеряла надежду услышать его ответ, негромко произнес:

— У меня есть компонент, что оживляет мои зелья. Это подарок Архана, который он вручил мне незадолго до своей смерти. Но об этом никто не должен знать, Амалия. В противном случае — меня ждёт погибель. Ведь ты же знаешь, как к алхимии относится Его Драконье Величество?

Я потрясённо смотрела на отца. Магический компонент?! Так может это зелье отца, которое я выпила накануне, стало моим приворотным проклятьем?!

— Па-а-ап, — протянула настороженно. — А скажи-ка мне, какой ты перепутал компонент в том «оздоравливающем» зелье, превратившим меня в синевласку? Не этот ли магический случайно добавил?

Я задала свой вопрос и затаила дыхание. Ждала ответ с таким странным волнением, словно от этого сейчас решалась вся моя судьба.

Ведь если это дело рук отца, то мне придется сознаться ему в последствиях… И убедить его в том, что между мной и этим голубоглазым драконом ничего не было…в постели.

— Да обычную палитоку добавил, — сознался с тяжёлым вздохом отец. — Ту самую, из-за которой горожане прыщами покрылись. Только у тебя вон… волосы синими стали.