Я не знала, что и думать. Здесь, в лесу, где нет и следа цивилизации, плачет ребенок. Или наоборот, где-то неподалеку поселение? Скорее всего, именно так! Откуда еще тут взяться малышу. Если он, конечно, не заблудился или его не похитили, как меня.

Как бы то ни было, я должна проверить, что происходит. И начала продираться через сплетение веток на звук. Казалось, что деревья нарочно не хотят пускать меня к цели. Они подставляли подножки, цеплялись за одежду, а одна ветка-беспредельщица выстрелила прямо в глаз. Я инстинктивно дернулась, и боль опалила кожу на скуле.

– Хулиганы зрения лишают, – процедила сквозь зубы, потирая лицо.

Хихиканье я услышала лишь потому, что остановилась. Гаденький такой смешок. Или у меня все-таки еще и слуховые галлюцинации? Плач-то вот прекратился. Неужели я напугала малыша, и он сбежал? Надо бы покричать его, но тогда мог услышать и маньяк-косплейер.

– Эй, ты здесь? – прошептала так, что сама себя едва расслышала. – Я не причиню тебе вреда. Выходи. – А потом повторила по-немецки. И на всякий случай, по-английски.

В ответ – тишина.

Может, и плач мне только послышался?

Как и ощущение взгляда, от которого по спине побежали мурашки. Чувство опасности стало осязаемым. Я резко обернулась, даже в глазах поплыло. И прежде чем успела сфокусировать взгляд, невысокая фигурка в накинутом на плечи плащике шмыгнула в заросли. Значит, все-таки не показалось! Это и правда ребенок.

– Эй, подожди!

Я бросилась следом, но за деревьями, где скрылась фигурка, никого не оказалось.

– Куда же ты подевался?..– заозиралась я.

Ответом мне послужил плач. Этот ребенок что, кругами вокруг меня носится!? Полная праведного негодования, начала проламываться сквозь кусты, заранее решив, что если от меня снова сбегут, то время терять больше не буду. Хорошенькая же от меня помощь будет, если маньяк нас вместе с ребенком поймает.

За зарослями обнаружилась маленькая поляночка. Подозрительно круглая. Заросшая коротенькой серо-зеленой травкой. По центру так же кругом разрослась грибница. Хорошие такие грибочки, с глянцевыми красными шапочками. Почти мухоморы, только без точечек. Ребенок тоже обнаружился на странной полянке. Ну, какая полянка, такой и ребенок: судя по росту, не старше лет семи, в просторном линялом плаще, закрывающем ноги, а на голове шапочка с широкими полями. Красная! И натянута так низко, что виднеется один подбородок и губы. Тонкие и удивительно алые. Ягодки что ли ела? А через локоток перекинута корзиночка.

– Ты потерялась? – и вопрос продублировала на трех известных языках.

Девочка дернула головой, прислушиваясь к звуку моего голоса, но ничего не ответила. Неожиданно длинный язычок скользнул по верхней губе. Может само это место, может, переживания последнего времени так повлияли, но это простое, в общем-то, движение напугало. Было в девчонке что-то хищное, опасное. Или я совсем помутилась рассудком.

Порыв ветра пробежал по макушкам деревьев, лес зашумел, загудел потревоженным ульем. Я отступила, а фигурка в плаще шагнула ко мне и вытянула вперед корзиночку. Там и правда лежало что-то красненькое, что именно, рассмотреть не получилось. Девочка тряхнула своей ношей и что-то пролепетала. Или это диалект немецкого, который я не знаю, или я не в Германии.

Или я не в Германии…

Новый порыв ветра, похожий на рык. Или не просто похожий. Я вздрогнула, девочка тоже, а потом подняла голову к небу, позволяя, наконец, рассмотреть свое лицо. Не знаю, был ли уродец женского пола, но вот ребенком не был точно. Желтая, морщинистая кожа, маленькие глазки под кустистыми бровями, длиннющий нос с бородавкой.