Барт подошел и оперся плечом о колонну рядом со мной. Скрестил руки на груди, скользнув взглядом по моему лицу. Выглядел он серьезным, даже несколько напряженным.

– Чего тебе? – Голос подвел и дрогнул, потому я не стала говорить что-либо еще.

– Да вот думаю, как долго будет продолжаться этот цирк.

Я недоуменно моргнула, силясь понять, что он имеет в виду. Барт оттолкнулся от своей опоры и стал точно напротив, загородив собой все пути отступления. С одной стороны была колонна, позади – перила, в которые я вдавилась поясницей. Оставалось разве что протиснуться справа, но дракону достаточно выставить руку, чтобы помешать мне.

Если быть честной с самой собой, сбегать совершенно не хотелось. От Барта исходило какое-то особое тепло, отгоняющее зимнюю стужу и ветер. И даже при его несколько грозном настрое я не чувствовала опасности.

Это так сильно конфликтовало с моим к нему отношением из прошлого! Я прямо физически ощущала, как взрываются в голове стены, выстроенные после каждой его «шутки», испортившей мне полжизни.

– О чем ты? – нашла в себе силы заговорить.

– Ты попросила оставить тебя в покое. Я сделал. Но нам обоим это не понравилось.

– Не неси ерунды…

Он взялся за перила, заключая меня в кольцо рук и вынуждая еще сильнее отклониться назад. Нервно сглотнув, я уперлась взглядом в расстегнутую пуговку на его воротнике.

– Я могу перецеловать всех девчонок академии, но не думаю, что тебе будет приятно это видеть. Хватит бегать, Офелия. Я же не идиот и давно все понял.

Барт был слишком близко. Слишком. Подняв руку, надавила ему на грудь ладонью, отодвигая от себя. Чтобы можно было смотреть в лицо, не задирая при этом голову.

– Что же ты понял?

Он дернул уголком губ в усмешке, коснулся указательным пальцем моего подбородка и приподнял его. Поймал взгляд, будто лассо накинул.

– Что ты влюбилась в меня, глупышка.

С губ сорвался нервный смешок, и это словно выхватило меня из затягивающего омута серых глаз. Откуда-то взяв в себе силы, я оттолкнула Барта прочь и воскликнула:

– Глупости! Сам придумал, сам поверил.

Нет, он был прав. И это ломало меня на части. Принять подобную новость я была совсем не готова.

Выскочив из-за колонны, я подхватила с пола сумку и поторопилась к входу в замок.

Не дошла.

Хватка за предплечье, разворот и толчок к стене. Вдохнуть не успела, как оказалась снова в ловушке. Ремешок выскользнул с ослабевших пальцев в тот же самый миг, как губ коснулся поцелуй.

Ни капельки не мягкий, а злой и яростный, словно наказывающий за что-то. Холод за спиной резко пропал, я оказалась вжата в Эварса, каждой клеточкой кожи ощущая жар его тела. Даже сквозь слои нашей одежды.

Губы пылали, во рту разливался мятный вкус, в легких не оставалось воздуха. Голова кружилась от неведомых ранее чувств, а под закрытыми веками мигали разноцветные огни. И вдруг – золотая вспышка, перекрывшая все остальные оттенки. Плечо обожгло, и я осталась одна.

Лишившись опоры, едва не рухнула на пол. Пошатнулась, снова натолкнувшись на стену, и распахнула глаза. Барт ошарашенно смотрел на свое запястье.

На нем расцветало серебристое плетение рун.

– Нет… – шепнула, дрожащими пальцами стягивая с ноющего плеча блузку. – Нет, нет, нет…

Плевать на оторванную пуговку, со стуком отлетевшую куда-то под ноги. И на бретельку бюстгальтера, бесстыдно выставленную перед драконом. Я тянула белую ткань все ниже, пока не открылся серебряный рунный браслет, доплетающий последние витки метки истинности.

– Офелия, ты…

Я подняла глаза на Барта. Кажется, для него это сюрприз.