Из открытой двери кухни послышалось тихое женское пение, а у меня подкосились колени, а в горле встал комок горьких воспоминаний. Аккуратно поставив тарелки обратно на стол, я прислушалась. За шипением горячего масла текла мелодия из моего детства.

Разум отказывался верить…

Набравшись смелости, заглянула в кухню и забыла как дышать. Среди кастрюль и сковородок, в чёрной поварской униформе гарцевала… Мама?

10. Глава 9

 «Олька»… Все её так звали, и только для меня она оставалась мамой, я очень этим гордилась. В голове вертелись глупые детские воспоминания, а глаза улавливали штрихи времени. Я повзрослела, мама постарела — прошло много лет…

— Тася?.. — на пол брякнулось что-то металлическое.

— Привет, — улыбка у меня вышла однобокая. Надо же, узнала.

Однажды я пришла домой из школы и обнаружила, что шкаф с маминой одеждой пуст, а записка «извините меня, родные» на кухонном столе — прощальная. Она не искала встреч, не звонила, не помогала материально и, скорее всего, никогда не испытывала ко мне родительской любви.

— Что ты здесь делаешь? — ухватила меня за плечо.

— Какая разница?! — я дёрнулась, освобождая руку.

Меня трясло от волнения, даже голова немного кружилась. Развернувшись, схватила стопку тарелок и пошлёпала к ванной. Сегодня я здесь посуду мою, а не встречаюсь с прошлым. Некогда мне.

— Тася, что ты делаешь в этом городе? — мама встала у меня за спиной.

— Отстань!

Чёртову тучу лет этой женщине дела до меня не было, а теперь вдруг стало интересно. Постеснялась бы говорить в таком тоне.

— Разве я не просила тебя держаться от драконов подальше? — она не унималась. — Ты даже не представляешь, какая опасность тебя ждёт в Вивернограде…

Монологи в духе «драконы зло, доця» я слушала, сколько себя помню. Юность мама провела рабыней в доме крылатого оборотня, и у неё на всю жизнь осталась психологическая травма или что-то вроде того. Иногда мне казалось, что она бросила нас с папой именно поэтому — не смогла жить в нормальной семье.

— Сама чего тут делаешь? — швырнув губку в ванну, развернулась к ней. — Ты же драконов боишься. Нет?

— Я за тебя боюсь, дурочка! — в глазах почти чужой женщины собрались слёзы. — И всегда боялась.

— Я — вынужденная, — сжала нервы в кулаках, — шлюха из красного квартала. Меня отправили работать на улицу, но вместо этого я решила заработать денег мытьём посуды. Сделай одолжение — не мешай.

— Олька, заказ! — голос Бориса из зала не оставил шанса нашему диалогу.

Мама постояла ещё пару секунд, а потом резким шагом направилась в сторону кухни. Мне показалось, она всё же пустила слезу. Да и бог с ним... Сколько я выплакала — ей неинтересно.

***

Через пару часов стало жутко неловко перед Борисом. Пока шёл футбольный матч, он принёс с десяток пивных кружек и пять тарелок — вот за это мне полагалось три тысячи. Трансляция закончилась, гости разбрелись по домам, а новых клиентов не набежало.

— Эй, босоножка, — в моечную комнату заглянул здоровяк-бармен, — держи зарплату и дуй отдыхать. Аншлаг не случился. Нет смысла торчать здесь до утра.

— Спасибо… Это много, — стянула с рук резиновые перчатки, но взять деньги не решилась.

— Как договаривались, — Борис подмигнул, вложил мне в ладонь купюры и вернулся в зал.

Сняла фартук и сунула трёшку в карман коротеньких шорт. Время — полночь, можно попытаться заработать ещё, чтобы хватило до лимита. Жаль, что не в этом пабе — здесь я чувствовала себя в безопасности.

— Сколько не хватает? — голос мамы раздался за моей спиной.

— Не твоё дело, — рыкнула и вышла из моечной комнаты.