Он садится рядом с моей кроватью, не говоря ни слова.

— Побудь, пожалуйста, со мной, если можешь, — говорю я и закрываю глаза.

— Конечно, Лилит, — тихо говорит Лазарус, — я здесь.

С утра я просыпаюсь все с такой же больной головой, но в теле уже нет той слабости, что была вчера.

Я вспоминаю, что ночью просыпалась несколько раз и всегда рядом со мной сидел Лазарус. Он что-то писал, негромко щелкая клавишами в компьютере, я смотрела на него и снова засыпала.

Я встаю и, ступая босыми ногами по холодному полу, подхожу к окну. Сегодня я покину это место, и сегодня тот самый день, когда я должна буду дать ответ Гаю.

Как можно требовать от человека принять такое решение? Чувствую, как сознание начинает мутиться и мягкий утренний свет за окном начинает раздражать меня.

Нет, только не снова.

Скорее бы пришел доктор. Я сижу в полной тишине, прислушиваясь к каждому шороху.

Почему Лазарус не отходил от меня? Неужели у него нет других дел? Я же прямо сказала ему, что не могу быть с ним. Это несправедливо по отношению к нему. Такой хороший, внимательный и заботливый человек, вынужден довольствоваться дружбой с женщиной, которую любит.

Ведь любит же он меня? Почти наверняка. Тот взгляд, с которым он смотрел на меня. Нет, на друзей так не смотрят. Мотаю головой, пытаясь развеять заливающий разум морок.

Теперь я знаю, каково это, когда ты находишься в здравом уме и надеюсь, что смогу контролировать себя лучше.

Вдруг слышу какой-то шум за дверью. Несколько голосов что-то громко обсуждают и приближаться.

Двери распахиваются и в мою палату входит сразу целая толпа докторов. Они так взволнованы, что кажется, некоторых из них сейчас начнет трясти.

— Мисс Риджит, говорит мой лечащий врач, — как вы себя чувствуете.

— А в чем дело? — раздраженно и ошарашенно говорю я, пытаясь поймать взгляд моего доктора, окруженного целой толпой других докторов в халатах.

— Пришли результаты исследования, мисс Риджит, — только не волнуйтесь.

Вместо того чтобы перестать волноваться, я чувствую, как сердце подскакивает к горлу.

— Что происходит? — снова спрашиваю я.

26. Глава 26

Гай Пауэрс подлетает к дому Кристанный и зависает в воздухе над ее балконом, мощно взмахивая крыльями и поднимая сильнейший ветер.

Все, что ему сейчас хочется, это выпустить мощную струю пламени, и сжечь все, что попадется на его пути. Но он сдерживается.

Кристанна выходит на балкон в одном нижнем белье, как будто ждала его, Гай Пауэрс смотрит на ее идеальную фигуру и пытается сосредоточиться на том, зачем он прилетел сюда изначально, вместо того, чтобы любоваться заманчивыми изгибами ее тела.

— Наконец-то ты явился, милый, — говорит Кристанна с хищной улыбкой, — залетай скорее.

Но Гай не слушает ее. Он взмывает вверх и нарочно проходится шипастым хвостом по черепице замка, так что она, отваливаясь, начинает падать вниз с громким треском.

Вдруг рядом с ним вырастает силуэт драконницы.

— Что ты творишь? — спрашивает она, и Гай чувствует, как в ней начинает закипать ярость.

— Пока ничего, милая, — последнее слово он рокочет с насмешливой издевкой, — но если ты и дальше будешь вести себя так, словно я что-то должен тебе, я разрушу все, что тебе дорого, и начну с этого уютного дворца, который тебе подарил папаша.

Она вдруг набирает высоту и, сделав резкий рывок, камнем падает туда, где находится Гай. Он уворачивается, и она врезается в крышу, злобно рыча и плюясь огнем.

— Ты должен вернуться ко мне. — в ярости кричит она.

Гай смотрит, как она отряхивается и цепляется когтями за крышу.

— Я ничего тебе не должен. — говорит он, — все, что ты себе напридумывала — это только твое личное дело, не впутывай меня в свои фантазии. Мы позабавились какое-то время, и я решил, что на этом хватит.