Ночь становилась всё более и более странной. Она мешала мне спать - эта мелкая холодноносая сопелка - но вместо раздражения я чувствовал... удовольствие. Что она нуждается во мне, что я согрел её, что мы вообще здесь оказались вдвоём, а не она одна в кабине с каким-нибудь свинорылым дальнобоем. Мороз продирал по коже, стоило только это представить... Ладно, довезу до бабушки, а там посмотрим. Может, и в Ярославль обратно провожу - убедиться, что с ней всё в порядке. Время есть, по пути разберёмся с этим моим новым пристрастием - помогать беспомощным наивным существам...
- О господи, вы что себе позволяете?! - с такого возмущённого писка началось моё утро. Хотя на утро было мало похоже: за окном царила кромешная тьма... ну, или почти кромешная. На самом деле, небо уже посинело, готовясь к скорому рассвету, но я в жизни не вставал в такую рань, и моему одеревенелому разуму казалось, что сейчас глубокая ночь.
- Ну, если я господь, то, полагаю, мне всё можно... - хрипло пробормотал я, выпуская из объятий судорожно барахтающуюся девушку.
- Вы..! - обиженно пробормотала она. - Вы почему меня обнимали?!
- Ты говоришь это таким тоном, как будто я у тебя деньги украл! - поморщился я от её тонкого высокого писка, натягивая одеяло на начавшие замерзать плечи.
- Послушайте, Андрей, вы, наверное, думаете, что раз вы такой красивый, имеете дорогую машину, бизнес в Москве... - она вдруг споткнулась и задумалась, нахмурившись.
Я подождал пару секунд, улыбаясь до ушей: мне была ужасно смешная эта отповедь, больше напоминающая поток комплиментов, - а потом вопросительно поднял брови. Девушка очнулась и продолжила уже совсем другим, каким-то растерянным тоном:
- Значит... значит, любая девушка готова вот так, толком не зная, что вы за человек, прыгнуть к вам в объятия?
Ну, вообще-то, да, но...
- Могу тебе поклясться, ночью именно так и было! - ответил я с усмешкой. - Не знаю, что ты там себе навоображала, но у меня нет ни малейшего намерения закрутить с тобой дорожный роман, мисс Несчастный случай. Я просто обнял тебя ночью, чтобы согреть - да так и уснул. У тебя какие-то претензии? Можешь переехать спать на пол, отпускаю!
Я, вроде, горячился, но девушка очень странно реагировала на мою речь: пристально разглядывала моё лицо и как будто думала о своём. И от этого градус моего возмущения неуклонно падал.
- Что? - нахмурился я в конце концов, сложив руки на груди. - Почему ты меня так рассматриваешь? Скоро дырку протрёшь!
Я подспудно ждал, что она смутится, расстроится, обрадуется, разозлится - сделает хоть что-нибудь стандартно человеческое и женское, но куда там! Девчонка по-прежнему продолжала играть в неизвестную мне игру, и это... обескураживало, приводило в недоумение и растерянность.
- Андрей... - пробормотала Яна слегка взволнованно, но это волнение было вызвано отнюдь не тем, что я поймал её на залипании на моём лице, неет! - С-скажите, как ваша фамилия?
Я насторожился:
- Зачем тебе?
- Это очень важно!
Многолетняя привычка скрывать личную информацию сработала, как часы:
- Скажу, если ты скажешь свою!
- Мягкова.
- Васильев, - ляпнул я первое, что пришло в голову. Проверить она никак не сможет.
- Вы по бизнесу едете в Старый Оскол?
- Яна, что за допрос?
- Извините. Просто... это неважно. Я прошу прощения, что обругала вас за объятия, не разобравшись.
Я невольно рассмеялся:
- "Обругала"! Кроха, ты, похоже, довольно слабо себе представляешь значение этого слова...
- Не называйте меня так, пожалуйста. И вообще, ругаюсь как могу. У всех разные возможности. Ещё раз, простите. Добрых снов...