— Я вас плохо понимаю, господин Ульф.

— Забудь ты про господинов, — он закатил глаза. — Просто Ульф.

Северянин поразмыслил еще с несколько мгновений, и вдруг его лицо просияло.

— Знаю! Так ты точно поймешь.

Кая навострила уши. Она считала себя обязанной преуспевать во всем, все знать, поэтому собственное непонимание смущало. Хотелось как можно быстрее во всем разобраться. Для собственного спокойствия.

— Если Иру вдруг понадобится натравить на кого-нибудь стаю волков, он прочитает заклинание и в меру своих сил подавит волю диких животных, заставит починяться. В этом суть колдовства. Ведьмы, колдуньи, колдуны — все они могут только заставить мир. А шаман скорее склонит стаю волков на свою сторону. Мы слушаем мир, а мир слушает нас. Таким, как ты, этого не дано.

— Но по вашему велению волки не нападут, — подметила лазейку Кая.

Ульф пожал плечами.

— Как знать, как знать.

Кая явственно ощутила, что северянин увильнул от ответа, решив что-то ей не договаривать.

— Но знаешь, ты тоже странная. Вроде ведьма, а вроде и нет.

— Почему вы так решили?

— Ведьмам жертвы нужны. Цветы там, животные, да что угодно. Они не одарены возможностью пропускать магию через себя, как колдуны. А ты… — Ульф прищурился. — Ты вроде и жертву принесла, ну, свое собственное сердце, но как-то это…

Луна светила ярко. Кая хорошо могла рассмотреть озадаченное лицо Ульфа. Она со своим даром определенно не подходила ни подо что, что он когда-либо знал.

— Необычно, — подытожил он свои раздумья.

Кая пожала плечами. Необычно, да…

Слишком мягкое слово он подобрал. Она на самом деле знала, что являлась едва ли не монстром. Кая за восемь лет прислуживания в замке встречала разных людей, и одаренных в том числе. Она видела, на что они бывают способны, наблюдала, искала в них разгадку собственных способностей, но не находила. Никто даже отдаленно не был похож на нее.

Они перебросились еще парой фраз друг с другом, а потом Ульф замолчал. Кая не решалась снова о чем-то спрашивать. В конце концов, она до невозможного устала. Поэтому, когда в рассветных сумерках на горизонте замелькали окраины города, она не смогла сдержать радостной улыбки.

— Нужно торопиться, — бросил Ньял и прибавил шагу. Кая замялась, осмотрела себя. Как она могла выскочить в люди, когда ее нижнее белье наружу?

Но ни Ньял, ни Ульф ее не ждали, не интересовались самочувствием, не озаботились приличиями. Они даже ни одного взгляда не бросили на ее панталоны, выглядывающие из-под ободранного платья, словно она вовсе и не исподнее миру явила.

Кая поджала губы и поспешила за ними.

Ульф вел их узкими переулками так, будто знал столицу как свои пять пальцев.

Они свернули на грязную улицу. Кая нерешительно осматривалась. Она никогда не выезжала из замка. Она никогда не видела города. Могла только представлять, каков он, подслушивая приходящих в замок людей.

Из открытых окон доносились стоны, в темных закутках мужчины зажимали женщин.

Кая не сразу сообразила, куда они держали путь.

Попадающиеся на пути хмельные мужчины пугали ее, и она, несмотря на боль в ногах, старалась нагнать северян и прижаться к ним как можно ближе.

Таверны шли одна за другой. Кая быстро смекнула, что это не те заведения, что любила посещать знать, нет, они были в квартале, который могли позволить себе простолюдины, где они могли купить женщин себе по карману.

Грязь и смрад — вот все, что замечала Кая. Она точно совсем не так представляла себе столицу.

Кая сложила о ней свое мнение только по рассказам знати, а это… Это было совсем иначе. Совсем другая столица.