— Не ори, полоумная!

— Вы… Вы помните путь? — зашептала Кая, отстраняя широкую ладонь короля. Она напоследок сжала ее покрепче. Его безопасность, его мечты, его цели — все это было ее причиной жить, и теперь… Неужели теперь это все?

Нет, еще нет. Ей нужно добраться до рорга Долины Теплого Лета. Теперь это ее цель. Она все еще служит хозяину, она все еще нужна, у нее все еще есть смысл.

— Помню, — прошипел он недовольно. — Иди уже! Не подохну без тебя!

— Берегите ее, — тихо попросила Кая, выпуская его руку. Она не уточняла, кого, но знала, что он поймет.

Его Величество кивнул и отступил на шаг, потом еще на один и еще… Король, королева и колдун скрылись в тайном проходе.

— Пойдем, — Ньял снова ухватил ее за запястье и, сильно сдавив, потянул за собой.

Кая путалась в ногах, в юбках, руку начинало саднить от постоянного сдавливания. В конце концов она не выдержала и ойкнула. Ньял хмуро посмотрел на нее и выпустил запястье.

— Не отставай, — бросил он и шагнул дальше.

— Вы… Вы знаете дорогу, господин Ньял? — Кая терла краснеющую руку.

— Нет.

— Но как…

— Ульф знает, — он кивнул в сторону самого юного северянина. — Ты чувствуешь?

— О, да-а-а, — довольно протянул он, глубоко вдыхая. Так блаженно, будто спустя долгое время впервые добрался до свежего воздуха. — Наконец-то, я слышу их… Предки указывают путь. Лес говорит со мной. Как же мне этого не хватало.

Кая недоуменно нахмурилась. Она почти ничего не чувствовала от Ульфа, когда бродила по замку. Ир излучал опасность, силу, а этот юноша…

Он как будто был обычнее самого обычного человека. Но все же он был одарен своими богами.

Каю неприятно кольнула зависть.

Ульф мог пользоваться своими силами, а она их лишилась. Своими собственными руками запечатала свой дар. Но могла ли Кая кого-то в этом винить? Нет. Точно нет. Церковь нашла оружие только потому, что она допустила ошибку, рассекретила себя, потому что она позволила им узнать. Но как?

Кая мысленно поклялась не умирать, пока не исправит этот свой промах. Она не позволит им победить! Кая боялась… Но еще и ненавидела. И ненависть эта была способна превзойти страх, задушить его, поглотить, обратить в отчаянную ярость. Она знала это… Знала, что обезумеет, если вдруг окажется загнана в ловушку.

Но сейчас Кая терялась в чувствах. Желала Тимею смерти, но и боялась. Боялась так, что дыхание перехватывало.

Кая снова посмотрела на Ульфа. Попыталась отвлечь себя. Не думать о Тимее! Вот лучше уж об этом северянине. Как же он выведет их?

— Господин Ньял…

— Никаких господинов, — прервал грубо. Кая задохнулась от негодования и замолчала.

Все потом. Потом.

Они пробирались по лесу молча.

Кае больше не нужно было слушать замок, и потому она начала безжалостно копаться в себе.

Она вдруг обнаружила, что её до слез пугал стук в груди. И последовавшие за ним перемены.

Кая сама себе стала напоминать слепого котенка. Видела едва ли не меньше, чем другие, слух стал слабым… И чувства… Она захлебывалась в них. И самым большим из них был страх. Как? Как она сможет выстоять против них? Как они смогут, пусть и вместе, уничтожить этих чудовищ?

В голове все время всплывали ужасающие картинки… За восемь лет в замке она видела и слышала так много.

Рыцари пытали девушек, пытали мужчин, жгли костры. И раньше они приводили ее в ужас, заставляли гореть ненавистью, но теперь все это возросло, умножилось. Кая не могла заглушить мысли, воспоминания. Они роились в голове и жужжали, жужжали, жужжали.

Щеки пекло. Она не переставала беззвучно ронять слезы. Влажная кожа на холоде совсем облупилась, ноги в туфлях замерзли. Она не была готова к бегству. Она никогда не думала сбегать.