– А тут, Егор, и начинается самое интересное. Потому что это как раз моя Вера. Я узнал её сразу, когда увидел младенцем. И дело тут не во внешнем сходстве, нет. У каждого из нас есть свой шлейф, эзотерики называют его аурой.

– Не ожидал услышать, что вы увлекаетесь эзотерикой.

– Не увлекаюсь, я много лет живу ею.

– Я всегда считал, что вы живёте наукой.

– Мальчик мой, если ты серьёзно займёшься физикой и не будешь заваливать модули, через некоторое время поймёшь, что в науке эзотерики больше, чем где бы то ни было. Занимаясь физикой, я поверил в Бога и в то, что кто-то назовёт чудом…
Но не будем отвлекаться от нашей темы. Верой внучку назвал её отец, муж моей дочери. Он не знал, что так звали мою детскую подругу, просто понял, что малышке подходит именно это имя. Наденька, моя жена, сильно переживала по этому поводу, считая, что не стоит называть детей именами трагически погибших родственников. И она права. Чтобы сгладить ситуацию, дочь предложила назвать Вероникой. И мужу приятно, и бабушка может звать малышку просто Ника, чтобы имя не напоминала о погибшей сестре. На том и порешили. Верой зовём её мы с зятем, а женщины – Никой.

Анатолий Иванович налил себе воды из пузатого графина, промочить горло. Предложил и мне. Я отказался, мне не терпелось дослушать историю.

– А дальше началось любопытное. Вероника ни разу в жизни не назвала меня дедушкой, только Толиком, как всегда называла Вера. Когда она была совсем крохой, то спросила, почему я не ношу ту самую рубашку с золочёными пуговицами. Жена ничего не поняла, в моём гардеробе нет такой рубашки. Но я сразу вспомнил её. Эту рубашку я смастерил себе сам, когда был совсем мальчишкой, пуговицы на ней были в два ряда, из желудей, обтянутых золотистой фольгой. Я хотел походить на гусара. Рубаху эту я хранил в тайнике на заброшенной стройке. И только Вера знала о её существовании. Надя знать об этом не могла, когда у меня была эта рубаха, её ещё на свете не было. Она родилась за полгода до смерти сестры. Вероника знает о моей мечте стать гусаром, а я никому не рассказывал о ней. Знает о тайниках нашего с Верой детства. Это кажется невозможным, Егор, но это факты. Думаю, то, что Вероника увлекается физикой, ты понял сам. И машина времени по-прежнему один из её проектов. Она хочет снова побегать со мною в салки. Сейчас мои ноги этого не позволяют.

Пожилой профессор рассмеялся. Мне же было не до смеха. Я поверил в его рассказ, потому что и сам мог рассказать всё о жизни незнакомого парня из древней Руси.

Правда, в отличие от Веры, я не был абсолютной копией Гора. У него тёмные глаза, мои же ярко-зелёные.

Однако рассказ профессора вселял в меня надежду на встречу с Акатарамой в этой реальности. Только не давал объяснений, как её искать. Не хотелось бы повстречать любовь своей жизни в возрасте Анатолия Ивановича.

– Наука это может объяснить?

– Наука много что может, только говорить об этом с лодырем я не хочу. Мы сможем вернуться к этой теме, когда пересдашь физику на «отлично».

5. Глава 5 Разговор о реинкарнации

Егор

Нужно ли говорить, что выходные я провёл за учебниками?

А в понедельник пересдана была не только физика. Как и требовал профессор – на «отлично».

Иванов, одобрительно кивнув, пригласил меня на чай после пар.

Я летел к его дому как на крыльях, с нетерпением ожидая продолжения разговора.

Дверь открыла маленькая Вера. Смерив меня внимательным взглядом, девчушка важно произнесла:

– Ты друг моего Толика? Он скоро придёт. Пошёл в магазин за сгущёнкой. Я её люблю. Заходи тихонько, разувайся и мой руки. Только не шуми, Надюшка заснула.