И была там школа, ученики которой вырастали великими волшебниками. Зная законы невидимого, они создавали явное, изумлявшее очевидцев.

В юности отец встречался с одним из них. Именно он научил его говорить с лошадьми, что позволило впоследствии вывести уникальную по красоте и выносливости породу. А также рассказал секрет изготовления драгоценной стали, равной которой не было в нашем Каганате.

Для отца Руся была волшебной мечтой, к которой он желал однажды прикоснуться. А для меня она стала очень красивой, но совершенно чужой сказкой. Слишком уж сильно отличались рассказы о ней от моей действительности.

Я не понимал отца, зачем рваться куда-то далеко, если жизнь и здесь прекрасна? Чем наша степь хуже лесов? Разве могут они заменить великие горы?

Я любил и безмерно уважал его. Мне казалось, что он сам станет великим правителем, когда придёт время. И мама будет ему помогать.

Я верил, что наш клан под руководством моего отца станет самым лучшим местом на Земле. И никакая сказочная страна с ним не сравнится.

***

Утром, дав задание подчинённым, отец тренировал меня, обучая не слишком доверять явному, следить за сокрытым. Объяснял, что в каждом живом существе есть невидимые глазу токи и точки баланса – нужно уметь их чувствовать, это поможет одолеть противника сильнее тебя. И самому нужно развивать скорость, ловкость, гибкость и равновесие, а также состояние концентрации и внутреннего покоя.

Я внимательно слушал его, стараясь запомнить каждое слово.

После наших занятий отец уходил. А я тренировался изо всех сил, мечтая порадовать его своими достижениями вечером.

Так проходили дни.

10. Глава 10. Айыма

Гор

Мое раннее детство прошло в походах. Мы возвращались в стан совсем ненадолго для того, чтобы через несколько недель уехать снова.

Дед прилагал все усилия, чтобы держать отца на расстоянии. Давал ему немыслимые по сложности задачи, словно в глубине души не желал возвращения своего наследника.

Чем лучше справлялся с поставленной задачей отец, тем мрачнее и раздражительней становился старый хан.

Темир рассказывал, что маме первое время приходилось несладко в юрте Бору. Дед нагружал её грязной работой, не подобающей невестке. Но мама всё переносила с улыбкой, несмотря на то, что была в тягости.

Беременность проходила легко, и в положенный срок мама подарила мне красавицу-сестрёнку.

Рожать она ушла к реке и вернулась с малышкой уже к вечеру. Слуги тряслись от страха и тянули жребий, кто расскажет хану о внучке.

Если Бору так озверел из-за новостей о мальчике, то что же будет, когда он узнает о девочке?

Несчастный избранный, дрожа всем телом, отправился к повелителю. Женщины тут же принялись оплакивать его, ибо Бору в последние дни был в дурном расположении духа.

Однако хан снова удивил всех.

Услышав о девочке, он вскочил с подушек и бросился на женскую половину, искать невестку.

Однако Айгуль там не было. Перепуганные женщины объяснили, что она пошла к реке доделывать работу, которую задал ей накануне Бору. Хан наорал на них, хлеща камчой, – мол, могли бы последить за роженицей, не позволять ей вставать, а тем более выносить из юрты малышку. И выбежал прочь. Вскочил без седла на первого попавшегося коня и поскакал к реке.

Айгуль неспешно полоскала бельё, мурлыча песенку доченьке, дремавшей в перевязи на её груди. Бору бросился к ней, выхватывая из рук мокрые тряпки. Попросил присесть, бросив на траву свой нарядный чапан (1). Бережно придержал невестку, помогая удобно устроиться. Засыпал вопросами о самочувствие её и малышки, после чего лично проводил до юрты и оставил отдыхать.