Максим начал злиться уже по-настоящему. Что за манера лезть грязными лапами в чужую душу?

– И не собираюсь. Я по замужним дамам не ходок.

– Да ладно тебе! Я ж видел, какие ты на нее взгляды кидал, – Михаил Владимирович шумно хлебнул из своего бокала и отсалютовал им собеседнику. – Попался, воробышек!

Не желая продолжать столь раздражающий его разговор, Максим отошел от невежи подальше и погрузился в чисто профессиональный спор с коллегами. Одна его часть весьма профессионально доказывала оппонентам, что те ошибаются, другая досадовала на развязного Михаила Владимировича, а та, что запрятана глубоко внутри, сжималась от тоски и досады.

Замужем! Нет, это ж надо было так влипнуть! Даже этот не самый проницательный тип, – он с укором глянул на Михаила Владимировича, в одиночку успешно уговаривавшего вторую бутылку пятизвездочного армянского коньяка, – заметил его искренний интерес. Да уж, притворство – отнюдь не его сильная сторона, но до этого дня этот сомнительный талант был ему без надобности.

Но он со всем справится, что еще ему остается? Не выть же на луну?

Народ только-только начал расслабляться, а Макс, выпив бокал шампанского, в простонародье полуласково-полусаркастично называемый шампусиком, сбежал в свой номер и затих там, не отвечая на попытки коллег ворваться к нему для продолжения научных споров, в коих, как вещал Сократ, рождается истина.

В коридоре какая-то развеселая компания дружно загорланила сомнительного свойства песню про ученых, и Максим плотно закрыл вторую дверь в комнату. Стало потише, все-таки две двери не одна. На автомате принял душ, упал в кровать и уставился в потолок.

Сверху, как на экране монитора, высветилось милое лицо Оливии. Вот она улыбнулась, обозначив сексуальные ямочки на щеках, внимательно на него посмотрела, будто раздумывая, что он собой представляет.

Максим резко выдохнул. Ну и ну! Такого с ним еще никогда не бывало даже в юности.

Заснул и всю ночь видел мужа Оливии, которого рьяно убеждал с ней развестись.

Утро наступило как-то внезапно, причем на дисплее высветилось уже десять часов. Заспался он, однако. Пора было собираться – самолет улетал через три часа, а нужно было успеть позавтракать, сдать номер и не опоздать в аэропорт, до которого пилить почти два часа. Пришлось ускориться. Михаил Владимирович с ним не летел, он принципиально предпочитал более комфортный и надежный способ передвижения – экспресс Сапсан.

В аэропорт Макс примчался за пятнадцать минут до конца регистрации. Багажа у него не было, с регистрацией проблем не возникло, и скоро он уже летел в Москву, расслабленно раскинувшись в удобном кресле. Потом быстрое передвижение по Москве, благо пробок почти не было и вот – здравствуй, любимая квартира!

В его двушке все было по-прежнему – немного захламлено, как в обычном жилище холостяка. Вообще-то квартира была не его, а Дениса Дмитриевича, друга деда, разрешившего ему в ней жить, только оплачивая коммуналку. Это было несколько лет назад, когда Максим приехал в Москву по приглашению генерального директора их НИИ и не знал, где бы приткнуться. Предложение Дениса Дмитриевича пришлось как никогда кстати.

За время жизни здесь сам владелец навещал Макса пару раз, не больше, да и то не с целью проверить, как там обращаются с его жилплощадью, а просто узнать про своих старых друзей.

Окинув жилье взыскательным взглядом, Максим вдруг решил, что такой хламник Оливии точно не понравится, и усердно принялся за уборку. Собрав несколько пакетов бесполезного старья, задумчиво почесал затылок. И когда успело накопиться столько ненужных вещей, он вроде не крохобор? Выбросив мусор, вытащил из кладовки пылесос и пропылесосил все, до чего смог дотянуться.