- Моя, - шептал Руслан беззвучно.

- Мой? - с надеждой спросила я, но получить ответ, мне было не суждено.

Меня отбросило прочь, и скомканное сознание не позволяло понять, что происходит. Судорогой внезапно разорванного контакта выгибало тело, шум крови оглушал, и сквозь стиснутые челюсти я скулила от боли и обиды. Возвращалась в сознание я урывками, улавливая чужие голоса и агрессивные вибрации. Что-то обернулось вокруг запястий и придавило сверху, не позволяя подняться. Трепыхнувшись, я получила оглушающий удар в лицо. Возник медный привкус во рту, подозрительно похожий на кровь, и сознание милосердно меня покинуло.

13. Глава 13

Холодно... Казалось, что заледенели кости. Попытавшись пошевелиться, я тонко заскулила от ощущения миллиона игл, пронзивших мышцы. Лодыжки и запястья были плотно стянуты, и я лежала, скрючившись в полутьме.

Пахло сухой травой и пылью. Шероховатые неокрашенные доски пола скрипнули, когда мне удалось повернуться. Сквозь щели между косяком и неплотно подогнанной дверью сочился серый свет наступающего утра. На стенах висели цепи, пилы, молотки, в углу приютились пара лопат и небольшой топорик. Оценив увиденное, можно было сделать вывод, что это сарай для инвентаря.

Мои собственные конечности оказались крепко связанными полотенцами, и как бы я не старалась ослабить их, всё ещё оставалась пленённой. Кое-как привалившись к стене, я прислушалась, но не смогла уловить ни единого подозрительного звука. Добравшись до ножовки, я потратила около получаса, пока не смогла закрепить её ручку в щели между половыми досками и принялась пилить путы. С пульсирующей болью по коже потекла тёплая влага. С каждым новым движением я вскрывала зарастающую рану. Никогда не считала себя достаточно сильной для подобной экзекуции, но тщательно контролируемый страх грозил прорваться настоящей паникой. Я слишком остро отреагировала на слияние с Русланом. Нет, мы не были звеньями одной цепи, но он не был посторонним, и я просто обязана... выяснить, что связывает нас. Только бы успеть... Не хотелось думать, что я могу потерять ещё и его.

Перерезать полотенце мне не удалось, но растрёпанная, пропитанная кровью ткань растянулась, и мне удалось освободить руки. Размяв липкие запястья, я едва вернула им чувствительность и непослушными пальцами взялась за узел на лодыжках. Я почти справилась, когда услышала голоса, гулко отдающиеся в рассветной тишине. Схватив окровавленное полотенце, я откатилась в центр помещения и замерла, притворившись бессознательной. Через минуту дверь распахнулась, и меня грубо вздёрнули, поставив на колени. С трудом мне всё же удалось не расцепить ладони, обёрнутые тканью. К счастью, пришедшие не заметили, что мне удалось освободиться.

- Эй, очнись! - лицо обожгла пощёчина, и я зашипела от боли.

- Не ерепенься, детка, - протянул скрежещущий грубый голос. - Позже мы поиграем.

Крупный мужчина закинул меня на плечо, облапав при этом мои ягодицы под мятой футболкой. Глумливо усмехнувшись моим трепыханиям, он больно ущипнул меня за бедро, вырвав тем самым из меня невольный вскрик. Второй человек ухватил меня за волосы, вздёрнув голову, и я зажмурилась, ожидая удара, но мучительно взвыла, когда мерзавец укусил меня за губу. С трудом сопротивляясь желанию пустить в ход руки, я продолжала прижимать их к груди, молясь, чтобы никто не задался вопросом, как они оказались связанны спереди, а не за спиной.

Болтаясь на чьём-то жёстком плече, я с горем пополам огляделась, обнаружив неподалёку добротный дом, значительно отличающийся от дома Руслана. Он больше походил на казарменную постройку, где я жила во время учёбы: приземистый, с небольшим окном, забранным решёткой, крепкой дверью, обитой дерматином и почти пологой крышей, прорезанной чёрной трубой. Рядом с неокрашенным порогом стоял кряжистый мужчина и сверлил меня тяжёлым, хмурым взглядом.