***

Повторяя за поваром с экрана телевизора, я довольно ловко, на мой взгляд, справлялась с готовкой. Правда выходило всё не так красиво, но я успокаивала себя тем, что получалось вкусно. Поглядывая на Руслана, я ловила себя на мысли, что очень хочу произвести на него впечатление. Он сидел на небольшом диванчике у окна и сосредоточенно всматривался в экран устройства, которое он назвал ноутбуком и что-то печатал на клавиатуре. Когда я попыталась взглянуть на его работу, он усмехнулся, показывая таблицы и графики и заставляя меня разочарованно признать, что не понимаю, что они означают. Даже надписи читались с трудом: часть букв лишь отдалённо напоминали знакомый мне алфавит. К счастью, мне удалось уговорить мужчину позволить мне приготовить обед. Он подстраховался, включив мне видеоуроки, и поначалу внимательно наблюдал за мной, но убедившись, что вреда я себе не причиню, углубился в работу, лишь иногда поглядывая в мою сторону.

- Соус подгорел, - с ужасом констатировала я, ожидая осуждения, но Руслан, широко улыбнувшись, поднялся и вылил шкварчащую массу в раковину. - Ты не злишься?

- Не смогу, даже если ты спалишь дом, - довольно принюхавшись к ломтям мяса на тарелке, он прижал меня к груди. - У тебя талант!

Зардевшись от похвалы, я шутливо ткнула его в живот и вновь принялась за помидоры. Устроив голову на моем плече, Руслан горячо зашептал в ухо:

- Босая, красивая, готовящая мне еду... Ты словно создана для меня. Как я жил без тебя всё это время?

Рука дрогнула, и остро заточенное лезвие черкануло по пальцам, оставляя набухающие кровью порезы. Руслан зашипел, хватая меня за локоть и таща за собой. Он усадил меня на стул и обернул полотенцем ладонь.

- Какой же я идиот, - он выворачивал из шкафчиков содержимое, явно разыскивая медикаменты. - Потерпи родная.

Умилившись его реакции, я глубоко вздохнула и отбросила импровизированную повязку. Накрыла второй ладонью повреждённую и вспомнила тёплое ощущение, подаренное мне однажды целительницей.

- Ну что ты делаешь, Кари, - мужчина осторожно отодвинул здоровую руку и поражённо замер – кожа, покрытая кровью, уже была цела. - Как?

- Вот почему Ловцов так сложно убить.

- О чём ты, милая? - он провёл пальцами по исчезающим на глазах белесым отметинам.

- Во время инициации каждому, кого подозревают в ношении дара, делают надрезы на коже. Целители, на первом десятке излечиваясь, теряют сознание, растратив собственные силы. Палачи начинают на пяти десятках забирать энергию из того, кто причиняет им вред, пока тот не начинает биться в агонии. Ловцы не успевают потерять нескольких миллилитров крови, заживляя себя сразу же, вытягивая силу из всех окружающих.

- Как ты могла пройти через такое? - он ласково поцеловал запястье там, где бился пульс.

- Ты не понял? Я - убийца. Ловец.

- Ты нежная, ранимая, единственная...

- Рус, - слабо позвала я, понимая, что мне важна его реакция. - Ловцы убивают души.

- Ты не причинишь вреда, если тебя не вынудят.

- Ты веришь в это?

- Уверен. Иди ко мне, - он усадил меня на колени, уткнулся носом в шею, слегка царапая кожу щетиной. - В тот день, на веранде, ты сделала что-то, после чего я ощущаю тебя, как себя самого...

- Мы не звенья одной цепи, - с сожалением прошептала я.

- Уверена? Я точно знаю, что ты моя и этого достаточно.

Грустно улыбнувшись, я обхватила его лицо, привычно упираясь пальцами в переносицу и виски и, закрыв глаза, выскользнула из тела. Энергия обернулась вокруг мужчины и его душа, ластясь, проникла в мою. Испуганно отпрянув, я ощутила, что он не отпускает, тянет меня к себе, спеленав силой, лаская умопомрачительной нежностью. Яркие цвета его мыслей наполнили сознание, и я млела от нечаянной радости... Я была необходима... больше не нужно быть одной...