Налетел ветер и сильно растрепал нам с Олей волосы. Вот теперь моя прическа точно в ужасном состоянии. Я провела рукой по голове, стараясь снова вернуть себе способность видеть.

– Идем. – Оля взяла меня под руку и повела дальше по дорожке.

Она повела меня вдоль забора. Дорожка уже была выложена квадратами серой и темно-желтой плитки, самый обычный узор из чередующихся полос. Служивший границей бордюр был покрыт какой-то странной зернистой краской. Лишь присмотревшись, я поняла, что она, должно быть, светоотражающая. Никогда прежде такого не видела на наших улицах, хотя это кажется таким логичным – делать так, чтобы бордюры были светоотражающими. В этом случае водителям будет легче увидеть границу дороги.

Желая убедиться в том, что бордюр и правда светоотражающий, я потянулась в карман за телефоном, но Оля вдруг резко затормозила. Пришлось остановиться и мне.

– Вот тут его и нашли, – объявила Оля, скованным движением указав вперед. Ну это я и сама поняла, да и Кирьянов вполне доступно мне рассказал, где искать место преступления. Я отвлеклась от бордюра и обратила внимание туда, куда указывала Ольга.

Место преступления было неловко огорожено тонкой яркой лентой, натянутой между четырьмя дорожными конусами. Неприкосновенность важного для расследования участка под защитой, можно спать спокойно, – иронично подумала я. Кого и когда останавливали такие вот ленточки? Впрочем, криминалисты свое дело знают и место преступления «отработать» успели. Кирьянов дал мне «добро» на осмотр площадки.

Я пошла дальше, а Оля не двинулась с места. На мой вопросительный взгляд она коротко ответила:

– Все. Дальше я не пойду. Пусть Алексея, – она запнулась, – то есть его тело, уже забрали, но мне все равно страшно.

Слова Оли звучали искренне, и потому я не стала заставлять ее идти – пусть подождет здесь. Мне на месте преступления ее помощь в любом случае не пригодится.

Придерживая рукой волосы, я пошла дальше по дорожке – пройти оставалось всего ничего – и остановилась у перепачканной бурыми пятнами плитки. Выглядела она под стать декорациям какого-нибудь фильма ужасов, режиссер которого решил добавить слишком много реализма. Недалеко виднелась короткая полоска кровавых капель, но больше всего в глаза бросалось огромное пятно, скрывшее под собой и серый, и темно-желтый цвета плитки. Видимо, здесь тело и лежало. Даже не нужно было заходить за это подобие оградительной ленты, чтобы все как следует рассмотреть.

Что ж, вариант, что мертвого Алексея сюда привезли и оставили, можно было смело отбросить – уж очень много крови осталось. Да и капли эти, видимо, мужчина успел немного пройти после того, как получил удар, а уже потом упал.

Поверх бурых следов крови кое-где обнаружились среды грязи, не особенно четкие, размытые ночным дождем, который определенно смазал картину преступления. И все же следы просматривались. И шли они от забора.