– Рискнёшь повторить? – вдруг резко оборвал его Пьер. – Слуги нечистого не могут преодолеть дарованную от Всевышнего благодать. Или ты еретик, который отрицает таинства и благость Христа? На юге, говорят, ещё остались альбигойцы.

Манюэль испуганно побледнел: слишком уж в нехорошую сторону повернул разговор. Спор мгновенно стих, дальше все трое шли, не произнося ни слова. Пьер сделал вид, что сказанное в запальчивости уже и не помнит, но между попутчиками повисло нехорошее напряжение.

– Ручей! – крикнул Жиль.

– Где? – недовольно буркнул Манюэль. – А ведь точно, и я слышу.

– Тогда так, – принялся командовать Жиль, не глядя, что он в компании самый младший. – Вечереет. Шею свернём по лесу плутать. Манюэль, ты давай к воде. Рыба тут должна быть непуганая. Пьер, на тебе хворост и костёр, я займусь навесом на ночь. А как рассветёт, по ручью наверняка выйдем к людям.

Навес из жердей и нарубленных веток был закончен быстро. А вот с рыбной ловлей, судя по тому, что Манюэль ещё не вернулся, дело не шло. Да и с костром не очень ладилось: искры от огнива уходили в трут, но отсыревший после утреннего дождя хворост не занимался. Наконец Пьеру, похоже, надоело, к тому же он решил, что его никто не видит… Быстрое движение рукой, несколько беззвучных слов – и вот уже весёлый огонёк бойко захрустел самыми тонкими ветками. Пьер встал, отряхнул с колен мусор. И вдруг заметил потрясённого зрелищем Жиля. На лице школяра на мгновение застыла досада, потом Пьер рассмеялся:

– Да что это я? У братьев-вагантов нет друг от друга секретов. Да не пугайся ты. Не колдун я. Слышал про Одарённых Господом?

Жиль кивнул. Отец Аббон рассказывал о людях, которым от рождения даны особые способности. Например, лечить наложением рук или двигать предметы взглядом. И пусть можно всю жизнь прожить и не встретить ни одного – сейчас пугаться не стоит. Пьер продолжил:

– Разные бывают дарования. Я вон, огонь могу зажигать. Правда, несильный. И проверяли меня, на это грамотка есть, с печатью. О том, что братья Ордена Доминика удостоверяют: Пьер Абеляр к козням нечистого касательства не имеет. Что-то ещё?

– Ты сказал про вагантов…

– Не слышал про нас? Ты же, как и я, бродячий школяр. Хотя… если ты совсем недавно покинул отчий дом… Зовут нас от мудрого латинского слова «vagantes», то есть значит «странствующие». Мы – те, кто поставил пусть голодную, но истину превыше сытой глупости. Мы ищем мудрости, путешествуя от университета к университету. Добро пожаловать в наше братство, и если понадобится тебе помощь хоть среди школяров Болоньи, хоть Парижа, хоть Кёльна – шепни, что принял тебя будущий великий богослов Пьер Абеляр. Только вот по нашим правилам: ты узнал мою тайну, поэтому я должен узнать какую-нибудь твою.

Жиль задумался: а что такого он может рассказать? В его жизни и не было ничего интересного. Хотя… Когда отзвучали последние слова о встрече с Драконами, Пьер задумчиво посмотрел на ярко пляшущий в сумерках огонь и негромко сказал:

– Я много слышал про отца Аббона. И всегда жалел, что он уже умер, поэтому я не смогу сойтись с ним в диспуте. А ты, стало быть, его последний ученик... Не говори про это никому, кроме мастера Гильома. У твоего учителя осталось слишком много недругов, которые захотят отомстить если не ему, то тебе. Будут спрашивать – назовись Жилем из города Ньевр, и что учился латыни ты в тамошней церковной школе. Поверь, этим ты…

Договорить Пьер не сумел, так как к костру сквозь кусты шумно вывалился Манюэль с несколькими форелями и громко спросил, готовы ли угли, запекать рыбу – а то у него уже брюхо от голода сводит. Позже продолжить разговор не получилось: от еды Манюэль пришёл в отличное настроение, забыл испуг и с жаром затеял новый спор.