— Это умно, – я тоскливо улыбнулась, поджимая губы. – Но зачем Вы показали это мне?

Каллен вздохнул, оторвался от стола, на который облокачивался и прошел до своего кресла. В следующую секунду он скинул с себя пиджак, а затем и перчатки. Опускаясь в кресло, он весьма вольно закатал рукава рубашки, будто пытаясь ощутить себя свободнее хотя бы в собственном доме. И только теперь, когда мужчина частично освободился от всей этой красивой утонченной одежды, которая была под стать светской броне, я заметила многочисленные шрамы на его руках. Не оставалось сомнения, что ими было покрыто всё тело Каллена. Вереница порезов и ожогов, что узором ужаса запечатлели все сражения, через которые прошел дракон.

— Сядьте, – спокойно попросил он, извлекая из закрытого шкафчика сигару.

Впервые я ощутила, что этот мужчина просит, а не приказывает. Я кивнула и медленно прошла всё к тому же дивану. В это время  Каллен закурил. Я никогда не любила мужчин, которые травят себя никотином, однако стоило отдать дракону должное – он делал это невероятно обворожительно. Это очень шло его образу. Впрочем, всё ещё было слишком уж вредно.

— Послушайте, я не умею это демонстрировать, однако я невероятно люблю свою дочь, – начал он, и у меня создалось впечатление, что рамки делового диалога стираются, а мы начинаем обсуждать нечто личное. – И я прекрасно понимаю, что в выбранном мною маршруте воспитания что-то идет не так. Мне нравится, что Эрика старается быть сильной ради меня, но я совсем не хочу, чтобы в этом бегстве за подражанием она допускала мои ошибки. Всё моё детство и вся моя жизнь концентрировались вокруг получения силы, знаний и могущества. Я, конечно, хочу, чтобы моя дочь реализовала свой потенциал, и всё же всё чаще я вижу в ней заискивающего солдата, нежели маленькую девочку. И я сам в этом виноват. Когда Брианна ушла, я решил, что смогу заменить Эрике обоих родителей. Но девочке нужна мать, которая научит её нежности и женственности. Иначе я боюсь, что в какой-то момент она сломается и будет винить меня в своём несчастье до конца дней.

Я слушала Каллена и не верила своим ушам. Казалось, это был обычный разговор, но я почти ощущала, что этот чёрствый вояка открывает мне свою душу. И за всеми выстроенными им барьерами скрывается по-настоящему любящий отец, который просто запутался.

— После того, что я услышал на той записи, мне показалось, что в отличие от всех прошлых гувернанток, который стремились попасть в нашу семью из-за денег, признания или просто хорошего места, Вы первая, кто заговорил о том, что Эрике нужна помощь. И если Вы и правда её понимаете, я не могу не дать Вам шанса попробовать нам помочь.

— Но… – я набралась смелости вмешаться, – … почему Вы тогда так злились из-за платья?

— Потому что эта идея мне всё также не нравится, – дракон нервно затянулся и очень скоро выдохнул облако табачного дыма. – Она и так единственная девочка среди мальчишек. Зачем ещё надевать на неё юбку? Это, как минимум, не практично, учитывая их тренировки.

Я вдруг не смогла сдержать улыбки, наблюдая, как Каллен едва нервничает, говоря это.

— Так Вы просто не хотите, чтобы на Эрику засматривались мальчики?

Я заметила, как сигара вздрогнула в его руке, но в остальном дракон остался держаться подобно скале. Переведя на меня холодный взгляд, он недовольно фыркнул.

— Что за чушь?

О да, я угадала. Это было даже отчасти мило.

— Вы же понимаете, что без изменений мы с Вами не сможем позволить Эрике почувствовать себя свободной и более нужной? Поэтому кое с чем придется всё-таки смириться.