Это походило на бросок кобры, быстрый и смертоносный. И все что мне оставалось — только пискнуть, перед тем, как нахальный вампир, схвативший меня за руку и притянувший за неё к себе, накроет мой рот своим. 

О-о-ох…

Мысли рассыпались в стороны, разноцветными мелкими бусинами. И все, что я умудрилась осознать, что таки да… Волосы у Джулиана именно такие, какими они кажутся. Мягкие, гладкие… Раз прикоснешься — рук не оторвешь…

После такого поцелуя выныриваешь, как после глубокого погружения, и ощущая на губах теплое дыхание, проваливаешь в бездонные сапфировые глубины мужских глаз…

— Вот теперь — точно спокойной ночи, — хрипло выдохнула я и быстренько отступила в спальню, захлопывая за собой дверь и на секунду прижимаясь к ней спиной.

— Спокойной ночи, Марьяна, — голос Джулиана звучал более чем удовлетворенно. Захотелось снова открыть дверь и треснуть гада по красивой голове подушкой.

Но…

Это было опасное желание!

В спальне меня ждала посапывающая дракошка и шелковая ночная рубашка, разложенная по постели. И переодеваясь, я вообще-то планировала настроиться на сон, а сама себя застукала на том, что придирчиво щупаю ткань ночной рубашки и мысленно сравниваю с волосами своего муженька.

Вот ведь черт, как могут волосы быть быть шелковистей шелка? Или это не самый шелковый шелк, и есть шелк пошелковей?

Поймав себя на этой мысли, я чуть не отвесила самой себе подзатыльник.

Марьяна, Марьяна, у тебя тут суд на носу, куча проблем уже в наличии, а ты не придумала ничего интереснее, чем к этому всему добавить еще и романтическое увлечение.

Лучшего времени ты для этого выбрать не могла? 

Ты ведь планировала выесть этому вампиру мозг чайной ложечкой и только потом, так и быть, подумать на его счет.

Но, как целуется, стервец, крыша разлетается во все стороны мелкими осколками глиняной черепицы…

Я встряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок. Не получилось.

Я с досады нырнула под одеяло и плотно зажмурила веки. Нужно быстрее уснуть, а утром — я уйду оформлять документы, у меня будет уйма дел, и мне будет точно не до всяких глупостей.

Впрочем… Как оказалось, дела у меня имелись и до наступления утра.

— Хозя-я-яйка, — протяжно и печально мяукнул Прошка в моем доме.

И я это услышала.

— Иду! — ответила еще до того, как поняла — реально ведь иду. Или лечу… Черт его разберет!

Пожалуй… Все-таки лечу. По крайней мере, как я ощущала собственные ноги — они не двигались. Все мое тело не двигалось, разумно свернувшись калачиком под теплым одеялом. 

Но определенно, мое сознание в теле решило не оставаться. Потянулось, услышав скорбный Прошкин призыв, и полетело себе по хорошо ощутимой светлой ленте связи с домом.

Ух ты как я умею, оказывается! 

И до чего же странно ощущать свое тело отдельно от себя.

Лететь тут было всего ничего, всего лишь от одного конца улицы к другому. Я успела только на пару секунд насладиться видом ночного Завихграда, успела заметить горящие окна в доме магистра Кравица, как уже зависла над своим домом, как раз напротив сияющего купола окружающих его защитных чар. Я его уже видела, после того как Матильда и Улья передали дом в мое полное владение.

Так, а это что?

Голубоватый слой светящейся тонкой паутинки накрывал защиту моего дома будто сплошное покрывало. И его я касалась нерешительно, боясь, что сейчас возьму и влипну, как лиса в той сказке про соломенного бычка.

Паутина не липла. Паутина вздрогнула, задрожала и издала мелодичный звон. Ну черт! 

Я запоздало вспомнила, что мой дом был магически опечатан магистром Кравицем. И что теперь?