Итак, обещанный и любимый мною кантилевер. Вне всяких сомнений, это один из самых сложных и красивейших элементов одиночного фигурного катания.

Поехали…

Согнув колени, напрягаю мышцы всего тела и сильно прогибаю спину назад, оставаясь в положении параллельно поверхности льда.

Задерживаюсь в такой позиции. Это называется скольжение на «остром ребре». Мне удаётся выполнить его и, судя по реакции парней, вполне себе успешно.

Мои случайные зрители свистят, громко кричат и даже аплодируют.

– Круто!

– Ай красава!

– Давай ещё! – подбадривают.

Улыбаюсь. Ну нет. Хорошего понемножку.

Возвращаюсь в вертикальное положение.

Докатав ещё несколько секунд, ухожу во вращение.

Заклон. Вертикальный бильман. Нога вытянута вверх за спиной. Рука держит лезвие конька.

Замедляюсь.

Переход.

Финальная поза.

Музыка затихает.

Хоккеисты очень бурно реагируют на завершение моего проката, но я, часто дыша, бросаю взволнованный взгляд в сторону Немцовой и её дочери. Потому что первостепенно спортсмену важна оценка профессионалов.

Поправляю растрепавшийся хвост и еду к ограждению, ощущая бешеный стук сердца под рёбрами.

Притормаживаю у бортика. Жду комментарии.

На лице Виолетты неприкрытое изумление. Она таращится на меня во все глаза, словно не может поверить в то, что видела.

Эмма Багратовна молчит. Она не смотрит на меня. Что-то сосредоточенно пишет в своём блокноте.

– Я могу лучше, – собираюсь объяснить свои огрехи. – Три месяца на коньках не стояла и…

– Откатала недурно, – наконец начинает говорить Немцова, – для сельского уровня, – добавляет язвительно.

Ухмыляюсь.

Хотела уколоть? Так и я в ответ колоть умею.

– Погодите. Значит получается, что фигуристка из «села» выполняет кантилевер и тройной аксель лучше вашей претендентки на чемпионат России? Офигеть! Вот это у вас здесь в столице уровень подготовки!

Багратовна поднимает на меня взгляд. В нём нет злости и раздражения, скорее заинтересованность.

Вздёрнув подбородок, выгибаю бровь.

Испытываю за себя гордость. Могу с уверенностью сказать: она меня наконец по-настоящему заметила и, пожалуй, впервые посмотрела на свою внучку не как на пустое место.

– Будешь тренироваться здесь, острячка, – произносит сухо. – Расписание и другую важную информацию сообщит Дина. Начинаешь завтра. Всё ясно?

– Ну раз вы настаиваете... – деланно равнодушно пожимаю плечами, с трудом сдерживая дурацкую улыбку, норовившую растянуть дрожащие губы. – Родной бабушке никак не могу отказать, – не сдержавшись, позволяю себе добавить.

– Пошла вон! – ожидаемо звучит в ответ.

Смеюсь и довольная собой разворачиваюсь, чтобы направиться к раздевалке.

Торжествую внутри.

У тебя всё получилось, Аська!

20. Глава 11.1 Друг

Марат

– Вчера пришёл пригласительный от Эммы. Что за приём у вас в субботу, зай? Вроде по важным датам ничего, а юбилей у неё только в следующем месяце, – хмурит разрисованную мордашку Эля. – Или я путаю?

– Не путаешь.

– И какой тогда повод? – вопросительно выгибает бровь.

– Повод у нас тут может быть только один, – цежу сквозь зубы.

Метр шестьдесят – шестьдесят пять ростом. Килограммов сорок пять весом.

– Какой? – продолжает тупить Красовская.

Устало вздыхаю.

– Это из-за Назаровой. Багратовна собирается официально представить её общественности.

Эля презрительно фыркает.

– А не до фига ли чести для этой убогой?

– Большой босс хочет реабилитироваться перед журналистами.

– Пипец. Куда катится мир? Какой-то самозванки ради съезжается вся элита!

Хмыкаю.

Самозванки. Знала бы ты, что прав у этой самозванки куда больше, чем у меня.

– Ребята её не приняли. Травят, игнорят. Не, ну это логично, правда? Какая она в жопу Немцова?