Выходим на этаж.

Холл абсолютно пуст.

Там горит свет, но на диванчиках нет ни единого человека.

– Держите. Здесь список кабинетов с обозначениями, – медсестра отдаёт листок помощнице Немцовой. – Сейчас кровь сдадим и по порядочку дальше пойдёте.

– Окей, – Дина сосредоточенно знакомится с информацией. – По времени укладываемся? У нас есть два часа. Максимум два с половиной.

– Укладываемся.

– Врачи на месте?

– Почти.

– Почему почти?

– ЛОР скоро будет.

Блондинка поднимает на неё недовольный взгляд.

– Он забирает жену из роддома.

– У не вас один ЛОР на клинику, – сухо замечает Дина.

– Второй отолоринголог в отпуске.

– Значит надо было вызвать его!

– Так в Тайланде он… – женщина разводит руками.

– Ясно.

– Нет повода для волнения. ЛОР у нас в конце списка. Успеет.

– Не явится вовремя – у вас будут большие проблемы.

Женщина молча кивает.

– Где все? – тихо спрашиваю у помощницы Немцовой, когда заворачиваем за угол.

– Врачи здесь. Кто тебе ещё нужен? – удивляется она.

– Я про других пациентов.

– Их тут сейчас быть не может. Клинику открыли по нашей просьбе на два часа раньше.

– Что?

Я в шоке.

Правда переварить услышанное не успеваю.

– Нам сюда, – останавливаемся всей делегацией возле сто первого. – Здесь сдадим анализы.

– Я сдавала уже в детдоме.

– Это другое. Давай, идём, – активно подталкивает меня Дина.

– Здравствуйте, – перешагиваю порог кабинета.

– Доброе утро. Проходите.

В последующие пару часов в компании своего наставника курсирую по кабинетам и этажам.

Всё это похоже на знакомую мне спортивную диспансеризацию. Только масштаб куда глобальнее. Складывается ощущение, что меня готовят к полёту в космос, не меньше.

После сдачи крови посещаю терапевта. Там меня слушают при помощи стетоскопа. Измеряют давление и взвешивают.

Потом иду на рентген и дальше.

Инфекционист.

Хирург.

В кабинете офтальмолога при помощи аппаратов и таблицы с буквами мне проверяют зрение.

Дантист внимательно осматривает зубы и дёсны.

Невролог стучит молоточком по коленкам.

Психиатр задаёт странные вопросы и просит, закрыв глаза, дотронуться до носа.

Но всё это ладно. Куда неприятней процедура, которой я подвергаюсь у гастроэнтеролога, ведь мне приходится глотать трубку с микрокамерой, позволяющую выполнить диагностику ЖКТ.

– Ты в норме? – Дина обеспокоено на меня таращится.

– Это было ужасно, – вытираю салфетками лицо. Потому что во время гастроскопии у меня непроизвольно текли слёзы. И не только они.

– Идём, – похлопав по плечу, выводит меня из кабинета. – ЛОР подъехал.

Очень неуютно ощущаю себя на приёме у отолоринголога.

Растрёпанный мужчина, часто дыша и наспех застёгивая халат, третий раз извиняется перед нами.

А мне дико-дико стыдно.

У него жену из роддома выписывают.

Зачем же из-за меня нужно было дёргать человека?

Это ведь просто бред. Кем Немцова себя мнит, когда творит подобное? Разве можно вот так распоряжаться чужой жизнью?

– Последний, – сообщает Дина. – Останется только кардиограмму сделать.

– Понятно.

Замираю перед табличкой.

На очереди женский врач.

– Не пойду.

– Ась, ну завязывай с капризами.

Дине приходится достаточно долго уговаривать меня перед тем, как я всё-таки решаюсь зайти туда.

– Присаживайтесь, – произносит пожилая дама в очках. – Ждите. Мне надо внести данные по одному из пациентов.

Дине, как назло, кто-то звонит и она задерживается в коридоре.

– Присаживайтесь, говорю! Что вы надо мной стоите?!

Бросив взгляд в сторону двери, опускаюсь на стул.

– Фамилия?

– Назарова.

– Жалобы есть?

– Нет.

– Беременности, выкидыши были?

– Это шутка? Мне шестнадцать!

Она поворачивается, отвлекаясь от заполнения формы на компьютере.