«Не ищи с ним встреч!» - поругала я себя, но, когда боковым зрением заметила кого-то, одетого в темное, тут же повернула голову: но это был всего лишь какой-то студент первокурсник в черном смокинге и белой рубашке с кружевным воротником и манжетами. Не Клейтон.

Я сделала глоток лимонада. Пузырьки лопались в горле, забавно щекотали нёбо, и я осушила бокал до дна, потянувшись за вторым. А минуту спустя стихла музыка и постепенно стали замолкать голоса, и тогда мы с Элинорой, переглянувшись, поняли: на сцену поднялся директор Эбенезер, собственной персоной, а значит, сейчас нас ожидает долгая и скучная речь.

Директор и правда, начал заунывно. Сперва поздравил всех с началом нового учебного года, отдельно выделив первые курсы и назвав новеньких едва ли не по имени. Упомянул и мистера Клейтона, как весьма одаренного студента, которого нам посчастливилось принять в тесные ряды третьего курса. Слушая лестные слова профессора Эбенезера, я отчего-то представляла себя недовольное лицо Грейс и ее жениха, который узнал о присутствии в Академии своего соперника за наследство лорда Хамерсли, а затем представила и самого Лотера. Перед глазами встал отчетливый образ высокого мужчины в черном и его спокойный, полный превосходства взгляд, с каким он одинаково встречает и лесть, и злые слова в свой адрес. Наверное, ему сейчас не по себе от такого внимания к собственной персоне! Но, хвала богам, директор быстро сменил тему и после приветствий стал знакомить нас с новыми профессорами, которых оказалось всего двое: женщина, некая миссис Деррик и ее предмет «Магия естествознания» и господин Фитцджеральд, сменивший ушедшего на пенсию профессора Питерсона. Мы прослушали краткий перечень тех мест, где приходилось работать светлейшим профессорам, после чего профессор Эбенезер снова сменил тему, рассказав кратко о изменениях, которые произошли в Академии за время летних каникул. Что открылась новая кафедра на факультете темных искусств и подобные интересные факты. Тем не менее, когда директор, наконец, закончил свою речь и пожелал нам хорошо провести время на празднике, все студенты вздохнули с облегчением, а профессора, во главе с лордом Эбенезером, заняли свои места за профессорским столом, предоставив студентам свободное время до начала танцев.

- В этом году господин директор был удивительно краток! – шепнула мне Элинора.

- Нам повезло меньше в прошлом, когда мы были первым курсом! – согласилась я, вспомнив, что тогда более часа простояли, слушая речь профессора Эбенезера.

- А этот Клейтон! – тихо заметила подруга. – Лорд-директор хвалил его.

- Более того, сказал, что нашей Академии повезло заполучить такого выдающегося ученика! – кивнула я и добавила: - Представляешь выражение лица Грейс, когда она, стоя под ручку с Гастоном, слушала эти слова.

Элинора хихикнула, а спустя секунду застыла, перестав улыбаться и одними глазами указала мне куда-то за спину. Я быстро оглянулась и заметила Грейс вместе с баронетом. Вид у подруги был раздраженный, а вот Гастон не походил на удрученного неожиданной новостью человека. Кажется, слова директора оказали негативное влияние только на саму леди Бертран и сейчас она направлялась ко мне быстрыми шагами, видимо, желая поделиться своим негативом. Я было огляделась, но путь отступления был заказан, да и поздно было убегать, поскольку я была замечена леди Бертран.

- Адель! – Грейс оставила руку Гастона, который кивнул нам с Элинорой и встал в шаге, дожидаясь, пока невеста поговорит с нами, ее подругами.