Она превратилась, оделась, дождалась эксперта и получила пару тонких перчаток для осмотра. В выдвижном ящике стеллажа лежали разнообразные документы: квитанции об оплате коммунальных услуг, договор об аренде квартиры, заверенная копия талона продовольственного аттестата и диплом Высшего командного училища ВДВ на имя Гвидона Яблоновского, свежее заключение психиатра о допуске к оружию, гарантийные вкладыши на телефон и микроволновую печь. Дарина проверила карманы формы, которая висела в шкафу, вытащила скомканную обертку от карамельки и перешла на кухню. Там тоже не нашлось ничего интересного. На полу, возле холодильника, стояли две картонные коробки с сухпайком. Единственная сковородка и две кастрюли разного размера сияли чистотой. Пластиковые тарелки и вилки в упаковках свидетельствовали о том, что подозреваемый не морочился с мытьем посуды — поел, выбросил и свободен.

Обследовав пустые кухонные шкафчики, Дарина вернулась в комнату и задумалась. Квартира выглядела необжитой — койка, застеленная серым армейским одеялом, отсутствие фотографий, скопленных за годы безделушек и парадной посуды. Однако в скудном интерьере поддерживалась идеальная чистота: вымытый пол, отсутствие пыли на отопительной батарее и подоконниках, аккуратно сложенные стопки белья, отполированный кухонный стол.

— Что скажешь? — после щелчка в наушнике поинтересовался Негослав.

— Надо проверить, куда он спускал деньги. Оклад майора, доплаты за суточные дежурства — это не гроши. А у него суровый холостяцкий быт, граничащий с нищетой. Ничего лишнего.

— Возможно, держал под рукой крупную сумму на побег.

— Возможно. Или игровой. Казино, покер.

— Поспрашиваем, что-то да выплывет.

— Такое впечатление, что его кто-то предупредил среди ночи, — касаясь выдвижных ящиков, проговорила Дарина. — Надо проверить, не было ли у него второго телефона.

Валявшийся на балконе огрызок портил безупречную чистоту.

«Нервно заел дурные предчувствия? Сидел в темноте, швырнул под ноги, решил, что уберет потом, а утром забыл или спешил на службу? Или бросил, потому что знал — не вернется?»

Дарина прекрасно понимала Негослава, рассчитывавшего взять подозреваемого тепленьким в квартире или в части. Преступление было совершено пятнадцать лет назад. Жить на виду, каждую минуту ожидая ареста, невозможно — произойдет неминуемый срыв. Значит, воспоминания о преступлении вытерлись постепенно, или случился провал в памяти, как при ПСТР. Подозреваемый чувствовал себя в безопасности. К побегу его подтолкнул Светозар, известивший о прилете дознавателей. Или не Светозар?

Особой разницы не было, но Дарина привыкла раскладывать все мелочи по полочкам. Она еще раз посмотрела на огрызок — не меньше десяти часов лежит, прихватило ночным морозцем — и вызвала Негослава.

— Ты просмотрел записи с камер наблюдения в части?

— Да. Что тебя интересует?

— Долго ли подозреваемый говорил со Светозаром, когда тот его предупредил?

— Чуть больше минуты. Обошлись без реверансов.

— Слишком быстрая реакция, как будто он сидел на чемодане и ждал отмашки.

— Я догадываюсь, к чему ты клонишь, — сухо ответил Негослав. — Да, надо было отправить приказ об аресте. Что дальше? Напишешь докладную о моей халатности?

— Типун вам на язык, господин полковник! — с чувством пожелала Дарина. — Просто тут яблочный огрызок на балконе брошен среди сверкающей чистоты. Не вписывается в мозаику.

— Даруся, — Негослав смягчился. — Не будем тратить время на пустяки. Надо выяснить, куда он побежал. Это самое главное. Я сейчас начну допрашивать Светозара. Если хочешь — присоединяйся.