Следующим по списку значимых испытаний было получение постельного белья – важнейшего элемента любой студенческой эпопеи, особенно в её начальной фазе. Склад, где происходила эта почти сакральная передача текстильных раритетов, располагался в небольшом, но весьма основательном одноэтажном здании, которое удобно и аккуратно вписалось в живописное пространство между двумя корпусами общежития. Уже на подходе к массивной, распахнутой настежь двери, окружённой ухоженными кустиками, воздух наполнялся стойким ароматом – смесью порошка, кипячения, сушки, и ещё чего-то неуловимо ностальгического.

Заведовала этим царством белизны и линялых этикеток женщина внушительной комплекции – мощная, как сама идея порядка, с руками метательницы ядра и пронзительным взглядом. Её очки, казалось, были отлиты из стекол для телескопов обсерватории в Татрах – так глубоко они умели проникать в суть и мотивацию каждого визитёра.

Через несколько мгновений мы, наконец, взяли себя в руки и осмелились робко приблизиться к столу с положенной уважительной нерешительностью. Она скользнула по нам профессионально суровым взглядом, и, не проронив ни слова, вытянула с полки комплект белья. Простыня, наволочка, пододеяльник и пара полотенец были аккуратно сложены, но всё в них говорило о давнем боевом прошлом. Цвет белья и его суровая, почти героическая текстура больше напоминали парусину, пережившую как минимум три морских шторма, абордаж и пару экспедиций по освоению Нового Света под предводительством самого Генри Моргана.

Ребенок, как и полагается достойному участнику первого универсального квеста, молча принял комплект и кивнул с лёгкой покорностью. Ведь это не просто бельё – это символ. Пропуск в особый мир, где слова «чисто», «гладко» и «удобно» принимаются как философские категории, а не гарантии.

На прощание хранительница склада наградила нас взглядом, который был бы более уместен где-нибудь в форте Ла-Фуэрса при выдаче оружия новобранцам. В этом взгляде читалось многое: недоверие, опыт, предчувствие грядущих потерь и – пусть и глубоко спрятанное – чуть-чуть нежности. Он словно говорил: «Берегите это бельё как свою душу, и не смейте стирать его иначе как согласно инструкции. А не то…!»

Что ж, комплект был получен, судьба – принята, а парус поднят.

Вот так неторопливо и познавательно и прошла большая часть этого знойного и довольно насыщенного дня. Сил у нас осталось лишь на то, чтобы вернуться в апартаменты, немного отдохнуть, на скорую руку перекусить чем-нибудь незамысловатым и сходить прогуляться по улице Штефаникова – одной из красивейших пешеходных улиц в самом центре города. На ней расположены здания разных эпох, несколько фонтанов, скульптуры и фигурные скамейки.

В конце улицы, у Нитранского музея, прямо в тротуар воткнут бронзовый меч – словно осколок давно прошедшей битвы или памятник забытым рыцарским будням. Он торчит из мостовой скромно и молчаливо, и большинство прохожих его попросту не замечают… до тех пор, пока кто-нибудь из водителей служебного транспорта случайно его не заденет. Тогда меч слегка сгибается, но, как настоящий ветеран, остаётся на посту – погнутый, но не сломленный. Местные газеты, по словам старожилов из ближайшего паба, каждый такой инцидент преподносят с эпическим размахом – всё же не каждый день культурное наследие вступает в контакт с грузовичком доставки.

Лёгкий ветерок шумел в кронах деревьев, подсвеченных мягким жёлтым светом фонарей. Город принимал нас в свои вечерние объятия, не требуя ничего взамен, кроме, может быть, капли уважения к его спокойствию. Фигурные скамейки предлагали удобство с архитектурным шармом, словно намекая: присаживайтесь, путники, вы сегодня хорошо поработали.