– Это, парни, ваш способ делать историю: стоять вокруг и глазеть.

Фергюссон снова начал разбирать счета.

– Послушайте, – наклонился к нему Стюарт, – я расскажу вам, что натворил Хоппи. В кафе Фреда.

Фергюссон прервал работу и посмотрел на него.

– С ним случился припадок, – сказал Стюарт. – Он спятил.

– Только без вранья. – Фергюссон выглядел недовольным.

– Он спятил, потому что… он выпил пива. И он видит то, что случится после смерти. Он видел, как я ел дохлую крысу. Сырую. Так он сказал.

Фергюссон рассмеялся.

– В этом нет ничего смешного.

– Как раз есть. Он отплатил тебе за то, что ты его дразнил, а ты настолько глуп, что поверил.

– Он действительно видел это, – стоял на своем Стюарт.

– А меня он видел?

– Он не сказал. Он поступает так все время: они дают ему пива, он впадает в транс, и они задают ему вопросы. О том, на что это похоже. Я случайно был там, обедал. Я даже не видел, как он оставил магазин. Я не знал, что он будет там.

Мгновение Фергюссон сидел, хмурясь и размышляя, затем нажал кнопку внутренней связи, которая соединяла офис и ремонтную мастерскую.

– Хоппи, поднимись в офис. Я хочу поговорить с тобой.

– Я не хотел причинять ему неприятности, – сказал Стюарт.

– А я уверен, что хотел, – возразил Фергюссон, – но я должен убедиться; я имею право знать, что делают мои служащие, находясь в общественном месте, не совершают ли действий, которые могут дискредитировать фирму.

Они подождали и через некоторое время услышали приглушенный звук коляски, поднимающейся по ступенькам в офис.

Едва успев появиться, Хоппи сказал:

– Чем я занимаюсь в обеденное время – это мое дело, мистер Фергюссон. Я так считаю.

– И ты не прав, – сказал Фергюссон, – это и мое дело тоже. Ты видел меня после смерти, как Стюарта? Что я делал? Я хочу знать, и тебе лучше рассказать мне правду, или ты вылетишь отсюда сегодня же – в первый день работы.

Фок тихим твердым голосом ответил:

– Я не видел вас, мистер Фергюссон, потому что ваша душа погибнет и не возродится.

Некоторое время Фергюссон изучал фока.

– Почему так? – спросил он наконец.

– Это ваша судьба, – сказал Хоппи.

– Я не совершил ничего преступного или аморального.

Фок сказал:

– Это космический процесс, мистер Фергюссон. Не вините меня.

Затем он замолчал.

Повернувшись к Стюарту, Фергюссон сказал:

– Да уж! Дурацкий вопрос – дурацкий ответ.

Снова повернувшись к фоку, он спросил:

– Видел ли ты еще кого-нибудь из тех, кого я знаю, мою жену например? Хотя нет – ты ведь никогда не встречал ее. А Лайтейзер? Что случится с ним?

– Я не видел его, – сказал фок.

Фергюссон спросил:

– Как ты починил проигрыватель? Как ты на самом деле починил его? Такое впечатление, что ты исцелил его, сделал сломанную пружину снова целой. Как тебе это удалось? С помощью какой-нибудь экстрасенсорной силы или чего-то подобного?

– Я починил его, – сказал фок металлическим голосом.

Фергюссон повернулся к Стюарту.

– Он не признается. Но я наблюдал за ним. Он сосредоточился на пружине каким-то особенным образом. Может быть, ты и прав, Макконти, может, и не стоило нанимать его. Но в конце концов, важен результат… Слушай, Хоппи, сейчас ты работаешь на меня, и я не хочу, чтобы ты бездельничал и будоражил нашу улицу своими трансами. Ты мог заниматься этим прежде, но сейчас – прекрати. Впадай в транс дома, ясно?

Он снова принялся за счета.

– На этом все. Идите вниз, парни, и работайте, вместо того чтобы стоять здесь.

Фок сразу же развернул коляску и начал спускаться по лестнице. Стюарт, держа руки в карманах, медленно последовал за ним.