Такого горячего, скользящего. Проникновение настоящие.

Девушка повела бёдрами.

С холодного воздуха, где моему концу было совсем неуютно и одиноко, попал в доброжелательную, горячую и влажную пещерку.

Вселенная остановилась.

Я в женщине, где меня обласкали, засосали. Так узко, жарко и невыносимо хорошо.

Мне казалось, что я разрыдаюсь от счастья.

Сделал резкий толчок, Яся простонала, но не от боли… Точно?

Мне повезло, она не целка, она знала, что мне нужно. Подавалась бёдрами вперёд, привставая на вытянутых руках. Глаза прикрывала и ртом дышала.

 Не мог её изогнуть так, как мне это нужно…

А нужно ли?

Начал трахать её, беспощадно и быстро.

Мир плыл вокруг, только стенки её влагалища на моём члене остались, остальное всё меркло.

Её реакция бесценна.

Она обвивала мою шею руками, стонала тихо, не отрываясь от поцелуя. Я смотрел, как прикрывает глаза, как страдает… Бля, я не знаю, больно или хорошо?

 Хочу спросить, но вырывается только рык.

Она будет терпеть?

Не хотелось бы сломать, а инструкцию по эксплуатации я плохо знаю.

— Да, — различил в её тонком нытье.

Так-то лучше.

Продолжал входить. На полную дину не получалось, что-то мешало. Яськино пальто прикрывало самое интересное внизу, почти ничего не видел.

 Не видел, зато чувствовал отлично. Член судорожно зажало, опалило жаром. Такой кайф, что я замер, дышать перестал. Следил, что происходит с партнёршей.

 Она открыла ротик и закатила глаза. Её всю затрясло в экстазе.

Да!

Это неописуемый восторг, когда такая горячая штучка кончает в твоих руках.

Во рту у девушки выросли острые белые клыки. Уши вытянулись в волчьи: мохнатые и острые. В запахе самки проскользнул волчий дух.

Я в таком напряжении в таком… Ух, в экстазе, что не чувствовал, как моя маленькая волчица протыкала когтями мои плечи.

Сделал пару последних толчков и конил вместе с ней.

Ничего не вижу, не дышу, ног не чувствую. Выливаюсь вулканом в свою девочку, стараюсь глубже, но не получается. Ладно, в следующий раз получится.

Мне так хорошо, когда ощущаю, что её смазка, соки её в меня попали.

Моя на века, моя единственная. Желанная, любимая. Непонятная, потерянная.

 Неистово зацеловывал лицо и шейку своей волчицы. Прижимал с силой к себе, пряча в своих объятиях Ясеньку.

****

В сон клонило безбожно. Это от секса. Один раз, но какой!

Организм выполнил свою функцию размножения и решил, что пора бы и отдохнуть.

Или… Ещё бы и ещё трахал, но условия, сука, дикие.

У пятиэтажек я оставаться не захотел. Воняет, опасно, что-нибудь обязательно рухнет. В лесу как-то привычней.

Ясю попросил подождать. Не хотел ей это показывать… Работу свою.

Любимая, блядь, работа, кровавая.

 Ну, не могу я пройти мимо таких выродков. Ведь Ясеньку изнасиловать хотел именно волчок из этой паскудной стаи. Они, ублюдки, только перед девчонками слабыми такие смелые, а передо мной хвосты поджимали, извинялись, откупиться пытались.

Не вышло.

Я в любом случаи всё их добро забрал бы. Хоть человеческими деньжатами разжился.

Косарём резко стругал кол. Лезвие, как масло резало твёрдую древесину, доставляя мне дикое удовольствие. Люблю остроту в пище, в оружие и, похоже, в отношениях. Я рассмотрел кол. Острый получился. Воткнул в землю, что ещё не промёрзла.

Василий Иванович рассказывал, что очень любил на кол насаживать очень злой волк Злыдень, и давал мне наказ, живых на кол не сажать, только мёртвых, чтобы отпугивать народ. А я считаю, что Злыдень был прав. Сволота только так жизнь свою должна заканчивать. Сколько людей мрази схоронили в этой аномальной зоне? Думаю, женщины все были изнасилованы и заморены.  Но раз Василий Иванович настаивал… Собственно он подозревал, что я от Злыдня мало чем отличаюсь, поэтому воспитывал, давил, выравнивал мою личность.