– Что ты, все в порядке, – проводила его обратно в гостиную. – Давай я поставлю чай. Телевизор включить?

Паша пожал плечами. Он точно не собирался ничего смотреть и хотел только, чтобы такси наконец приехало, но, похоже, у судьбы были другие планы на вечер. Я пошла на кухню и открыла холодильник. К чаю у меня оставался кусок яблочного пирога, подойдет. Взяла заварник – терпеть не могу пакетики. Пока закипел чайник, пока заварила чай. Затем разлила по чашкам и заглянула в гостиную. Да, похоже, чай я буду пить в одиночестве. Мой грозный начальник спал, обняв диванную подушку. Видимо, действительно вымотался со всеми этими договорами, потому что я вот так ни за что бы не уснула в чужом доме. Вздохнула, принесла из спальни плед и укрыла Павла. Пусть отдыхает. Тихо завибрировал его телефон на столике. Подхватила мобильный и скрылась на кухне.

– Служба такси, – отрапортовала девушка-диспетчер. – Вы заказывали автомобиль?

– Отмените заказ, – ответила я.

– Хорошо. Всего доброго.

Обойдемся без такси. Я выпила чай, убрала пирог обратно в холодильник и заглянула в гостиную. Павел спал крепко – даже не услышал, как я выключила телевизор.

– Спокойной ночи, – сказала ему и прикрыла дверь в комнату.

Павел Симонов

Сколько раз зарекался засыпать на диване! Казалось бы, что может быть проще – поднять филей и донести его до кровати. Нет уж, снова уснул, не пойми где, и теперь казалось, что ночью не спал, а таскал гири. Потянулся, едва не навернулся с дивана и открыл глаза. А квартирка-то не моя…

К таким сюрпризам я не привык. Даже у Ники оставался ночевать очень редко, а когда оставался, долго ворочался и не мог уснуть. А здесь – совершенно незнакомая квартира, и только воспоминания о вкуснейшей утке помогли зацепиться за ускользающую мысль. Я поднялся к Никифоровой ждать такси. Вот, видимо, и дождался. Заботливая Танечка даже укрыла меня пледом. Хорошо, хоть раздевать не стала. Представил себе картину и развеселился.

Зато мой костюм теперь придется отглаживать час. И идти в нем на встречу с иностранными партнерами уж точно нельзя, потому что я в нем был вчера на подписании договора. Экскурсия, вроде бы, запланирована на два часа дня. Значит, у меня будет время съездить домой и переодеться.

Я встал с дивана, проклиная собственную пустоголовость, которая позволила на нем уснуть, и потащился искать санузел. Вот на выходе из него я и столкнулся с хозяйкой квартиры. Татьяна выходила из спальни, отчаянно зевая. На ней был персиковый халат с зайцем на груди. На голове у Тани царил форменный бардак, и она уж точно не ожидала, что из санузла на неё вылетит посторонний мужчина, потому что вдруг вскрикнула на высокой ноте.

– Спокойно, Татьяна, это я, – шикнул на сотрудницу. – Павел Симонов.

Если вдруг спросонья забыла, кого оставила у себя ночевать.

– Ой, Павел Константинович! – опомнилась она. – Я не думала, что вы уже проснулись.

Потом, видимо, вспомнила, что на ней надето, коротко взвизгнула и скрылась в спальне. Всегда знал, что произвожу на женщин неизгладимое впечатление. Вот и из памяти Татьяны вряд ли скоро сотрется это утро. Я решил вернуться в гостиную, чтобы не смущать хозяйку квартиры. Там витал приятный еловый запах. Так пахнет детство, когда еще нет годовых отчетов, срочных договоров, огромного штата подчиненных и груза ответственности, а есть новая машинка, мандаринки и борьба за то, кто будет смотреть телевизор.

– Завтракать будешь? – Таня заглянула в дверь.

Если продолжу в том же духе, начну проходить в дверь бочком.