Надо головой пролетела чайка. Сипло прокричала что-то своей товарке, летящей следом. Я села, тряхнула волосами. Одной рукой провела по тяжелым прядям, вытащила запутавшуюся травинку и отбросила в сторону, а услышав топот приближающихся копыт, медленно поднялась, оправляя платье, стряхнула соринки и совсем не удивилась всаднице, подъехавшей слишком близко.

Лорри ловко соскочила с коня, приземлилась прямо на цветы, сломав прелестные желтые головки, но даже не взглянула на то, что натворила.

- Я так и знала, что найду тебя здесь, Ингегёрд, - бросила она холодно. Я взглянула на свою старшую сестру. Лорри была красавица, точно такая же, как когда-то наша мать. Любимица отца, она заменила ему сына, о котором тот так долго мечтал. Заменила, конечно, насколько смогла это сделать. Лорри исполнилось девятнадцать, и она все еще не была замужем. Отец сперва радовался тому, что любимая дочь так долго находится рядом, но после задумался о ее дальнейшей судьбе. Совсем недавно он заявил нам, собрав в большом зале всю семью, что намеревается пригласить в поместье женихов, претендентов на руку Лорри, и это вывело сестру из себя. Я помню, как гневно сверкали ее глаза, когда она, вскинув голову, твердо заявила, что не позволит, чтобы ее выставляли как телушку на смотрины. И отец, прежде редко поднимавший голос на любимицу, тут высказался довольно резко. Мол, выйдешь и все тут!

- Опять витаешь в облаках, - прервала мои воспоминания сестра, - ты еще более никчемная, чем Фрида. Та хоть умеет вести хозяйство, а не пропадает целыми днями неизвестно где, валяясь на травке и пялясь в небо!

Я подавила обиду, понимая, почему Лорри так резка со мной сегодня. Она прекрасно знала, что уж кто-кто, а я не была лентяйкой в нашей семье. Просто я интересовалась всем понемногу. Если Лорри была помешана только на ратном деле, а Фрида обожала готовить и всячески заботиться о доме и рабах, то я интересовалась всем и сразу. Но больше всего любила свободу, которая манила меня, как небесные просторы манят птиц.

Старшая дочь Торхельма была не в себе с самого утра, когда отец признался за завтраком, что ждет сегодня первых гостей на смотрины. Ох, как она покраснела тогда от его слов! А потом еще сильнее покраснела, но уже от злости, и отец, заметив это, сказал, что так Лорри стала похожа на него еще сильнее. Хотя, по моему мнению, куда уж больше? И, конечно же, он имел в виду характер, а не внешность дочери.

Отвернувшись от сестры, посмотрела на море и удивленно моргнула, разглядев вдали то, чего там прежде не было. То, что Лорри точно не обрадует.

- Смотри! Ладья! – вскинув руку, указала на черную точку, приближавшуюся в сторону нашего берега. Вот только Лорри уже и без меня заметила корабль. Она грубо выругалась и стрелой взлетела обратно в седло. Затем вспомнила обо мне и, обернувшись, спросила:

- Поедешь со мной?

- Ну уж нет. Мне еще пока дорога моя голова, - покачала я головой, зная о том, как Лорри носится по холмам. Я тоже любила ездить верхом, но не так, как она. Ведь сестра не ездила, она просто носилась, видимо, решив, что у ее жеребца растут крылья.

Лорри действительно стоило родиться мужчиной. Вот была бы отрада для отца, подумалось мне не в первый раз.

- Как знаешь, - сестра ткнула пятками в покатые бока своего жеребца и умчалась прочь, окончательно загубив полянку с цветами, что так радовала мой глаз. Вздохнув, проводила ее взглядом, а затем поспешила вниз по узкой тропинке, спускающейся прямо к поместью. Но пришла я намного позже сестры. Когда вошла во двор перед нашим домом, Лорри уже начищала бока коня жесткой щеткой. Она едва глянула на меня и продолжила заниматься своим делом. А где-то там, за кромкой берега, чужая ладья приближалась к пристани.