За неделю до этого рокового события оказалось, что я должна провести девичник! И как я не отнекивалась, не отмазывалась, мама все равно пригласила всех желающих незамужних девчонок на это мероприятие. Она наготовила еды, убрала домик и ушла, наказав мне вести себя прилично. А что я?! Я в гробу видала все эти дурацкие обряды! И тем не менее, сейчас передо мной сидели пятеро девчонок, во все глаза рассматривая хмурую и надутую меня.

- Руслана, что-то ты какая-то несчастная, - осторожно произнесла Драгомира.

- Неужели не рада? – поддела Марьяна? – Богдан ведь такой классный!

- Чем? – излишне резко спросила я. – Тем, что руку на меня поднимает ещё до свадьбы?!

Девушки испуганно ахнули. Наперебой раздалось:

- Как?!

- Он?!

- Не может быть!

- Вот скажите, а ваши отцы били матерей? – спросила я у них, подперев подбородок рукой.

- Только один раз, - робко призналась Драгомира, и все повернули к ней головы. – Мама тогда накрасила губы, и отцу это очень не понравилось. Он побил её… - она опустила глаза в пол. – Потом у неё долго были синяки на руках и лице. Мне было семь лет.

- А что мама? – с сочувствием спросила я.

- Мама сказала ему спасибо, - огорошила она меня.

- Что?! Спасибо?! За то, что избил?!

- За урок, - ответила она. Вид у девушки был скорбный. Я видела, что ей больно вспоминать об этом. Каково маленькой девочке наблюдать за тем, как отец избивает мать?

- Неужели у вас так принято? – надломленным голосом спросила я, обведя девушек взглядом. Все они сидели с задумчивым видом, каждая думала о чем-то своем. – И никому нельзя пожаловаться?

- Почему, можно, - пожала плечами Марьяна. – Совет решает подобные вопросы. Вот только кому охота выносить сор из избы? Ну, накажут его, и что дальше? Семья будет опозорена, все косо смотреть начнут. Ссора забудется, а муж-то останется.

Я испытала жалость ко всем живущим здесь женщинам. Что за домостроевские порядки у них здесь? Бить женщину, и не нести никакой ответственности – что это за дикость?! Хотя, разве в современном мире не так? Многие жены терпят побои от мужей и годами молчат, не обращаясь никуда. Лично я таких женщин презираю. Ладно, ей себя не жалко, но чаще всего в таких семьях есть дети. Им за что такое детство?!

Некоторое время мы провели в молчании. Девушки явно не были рады моей свадьбе, ведь многие так или иначе представляли себя на моем месте.

- Девочки, я не хочу выходить за него, - очень тихо призналась им я. В этот момент я почувствовала некое единение с этими девочками. Как ни крути, а желание у нас одно – избежать этой свадьбы.

- Тогда скажи «нет» во время церемонии, и все тут, - просто ответила незнакомая мне девушка с длинной черной косой.

- А так можно? – засомневалась другая, с русой косой.

- А почему нет? Её же спрашивать будут: «Принимаешь ли ты его в мужья?». Пусть ответит «нет», раз не хочет.

- Я никогда не слышала, чтобы кто-то так говорил, - скептически изогнула бровь Марьяна. – Её после этого и изгнать могут, как Забаву, Милену или Алию. Богдан не простит.

- Что? – вскинулась я. – У вас изгоняют девушек?!

Вот этого я никак ожидать не могла. Они же выросли в этой общине, внешнего мира и не видели совсем. Юная девушка, попав в современный город одна, без поддержки, просто сгинет там!

- Редко, - кивнула Драгомира. – За последние пять лет троих изгнали…

- Почему? За что?

- По-разному. Одну муж выгнал после брачной ночи, узнав, что она не невинна. Он вернул её родителям, но они отреклись, не желая навлекать позор на семью и остальных дочерей. Её начали гнобить, и она заявила Совету, что хочет покинуть общину. Другая, Милена, кажется, вообще понесла, не будучи ничьей невестой. Представляешь? Родители заметили, уже когда живот расти начал. Вся община была в шоке. Она родила мертвого ребенка, но кто отец, так и не призналась. Поговаривали, что она сама убила малыша, - девушка перешла на шепот.