– А ты пойди, проверь, – огрызнулся находник. – Не в мешок же я её запихнул.

И то верно, чего она на Рарога взъелась? Вряд ли он стал бы против князя идти, дом которого только нынче утром покинул – кажется, другом, а не врагом. Хоть и не без проделок, конечно. Но стоило только посмотреть в его глубокие глаза, как понятно становилось, что скрыть он может многое – и ничего на его лице не дрогнет.

– А куда она отправилась после тебя, ты не видел? – Гроза беспокойно заозиралась. Неровен час и за ней в погоню кого-то отправят, как обнаружит Владивой, что она пропала. Как поймёт, что он сам тому причиной стал. Да может, не спохватится, пока остывать будет. Другой раз в горницу к ней не сунется.

– Княжна, конечно, сразу в детинец не побежала. Я ж ей не наперсница, чтобы она меня боялась, – Рарог хмыкнул, но тут же снова серьёзным стал, как Гроза на него строго взглянула. – Прошлась ещё вдоль пристани. Купцов о чём-то спрашивала, кто отплывать собирался. А после пропала.

– И ты не посмотрел, куда?

Гроза невольно схватила его за ворот свиты, но он отодрал её руку от себя тут же. Стиснул крепко запястье – и только обручье кожаное, толстое уберегло от будущих синяков.

– Ты, Лисица, на меня не тявкай, – наклонился близко-близко к её лицу. Пахнуло орехами калёными, пряно так, тепло. – Ты не сестрица мне. И не мать уж точно. За княжной вашей чудной я бегать не стал. Сама подумай, куда она сбежать могла. Ты ж её подружка.

И отпустил, слегка от себя оттолкнув. Повернулся уходить: ватажники уже давно его дожидались, гомонили тихо и недовольно, поглядывая в их с Грозой сторону. Она обернулась к воротам городским, что вели к пристани. Почудилось даже, что стража из-под заборол смотрит на неё уж больно пристально, хоть и лиц их не видела отсюда, а значит, и они мало что разглядеть могли. Хлопнул громко свисающий угол ветрила на струге Рарога. Тот уж почти на борт поднялся, как Гроза поспешила к сходням.

– Рарог, стой! – крикнула, боясь, что он не захочет её услышать.

Находник остановился, чуть откинув голову – ватажники захмыкали, глядя на него. И оставалось только гадать, какую гримасу он состроил для них нарочно. Обернулся, не двигаясь с места.

– Я даже спросить боюсь, что ты хочешь мне сказать, Лиса.

– А ты не бойся, – та ступила уже на доски сходен. – Куда ты путь держишь?

– Тебе всё скажи, – Рарог снова отвернулся было.

– Отвези меня в Белый Дол. Прошу.

И замолчала, не зная ещё, что сказать. Верно, нужно было обратиться к кому другому. Да хоть пешком идти или вплавь в Волань бросаться – всё ж лучше, чем рваться в ватагу находников.

– А что мне будет за то?

– Заплачу. И отец мой тебе ещё больше даст, как доберёмся. Ведь тебе иного пути нет. Всё одно мимо того острога проплывать будешь.

Гроза застыла, ожидая ответа Рарога. И время потянулось так медленно: казалось, что в детинце уже целая жизнь прошла за тот миг, что она стояла здесь, глядя в напряжённую спину старшого. Она даже вслушивалась в его дыхание, что яростно вздымало сейчас его плечи, раздвигало сильные мышцы между лопаток.

– И чего тебе в детинце не сидится никак? – вздохнул наконец Рарог. – Пряла бы да ткала себе приданое лучше, а не лезла, куда не просят.

– Так отвезёшь? – не забыла о своём вопросе Гроза.

Но он ничего не ответил. Просто поднялся на борт и прошёл через весь корабль до кормила. А Гроза, решив, что его молчание можно принять за согласие, поспешила вслед за ним. И только ступила на дно ладьи, как проворные ватажники убрали сходни. Покосились на неё, усмехаясь чему-то беззвучно.