Поэтому пусть лучше тайна останется тайной. Так всем спокойней. Начиная с меня. Не выдержу его защиты. 

Наконец лечащий доктор протягивает мне телефон.

- Поговорите!

Я неуверенно сжимаю трубку руками.

- Ань, - голос Вильцева на том конце. - Прекрати чудить.

Он звучит как будто из моей памяти - также тепло. Мне на миг вспоминается его лицо, когда мы еще были вместе. Насмешливое и вместе с тем доброе выражение. Так смотреть умел один только он.

А потом я силой заставляю себя проглотить эти воспоминания. Нет больше нас. Мы чужие. И он же сам сказал, что у него практически есть уже семья.

- Хирургам надо понять, нет ли воспаления или кровотечения. 

- Я уже сама заказала все необходимые анализы в лаборатории. И курьер кстати ждет! 

- Да что ты заладила?

- Хочу так! 

Он фыркает.

- Меня подозреваешь в чем? Что прикажу ввести яд?

Молчу. 

В том, что ты снова хочешь поставить мою жизнь с ног на голову!

Хуже всего то, что это это уже практически произошло: Ника все говорит о нем. Кирилл запомнился ей потому что забрал у скоропомощников и сам вез на руках. Показывал ей фокусы с пальцами. У Ники гипермобильность суставов и она может большим пальцем руки дотянуться до запястья. Вильцев вот точно такой же.

Он усмехается в трубку.

- Ну что тебе нужно? Может, чтобы сам приехал и слово дал?

Вспоминается его лицо тогда, много лет назад.

“А если я тебе слово дам, что не трону, если не попросишь?”

И он правда не прикоснулся, пока я не выжала из себя то самое “да”, наступив на гордость.

От воспоминаний становится тепло и разом очень щемит сердце.

Нужно поставить на всем этом крест.

- Давай встретимся! 

Выдыхаю.

- Хорошо, - произносит он удивительно спокойно. - Тогда одолжение за одолжение. Анализы ребенок сдаст. Я, между прочим, по закону могу получить результаты только с твоего согласия. 

Сердце бьется в висках. Сомневаюсь, что Кирилл склонен делать все легально, но если он дает слово…

Слово для него раньше было дороже всего.
К тому же именно сейчас мне нужно ненадолго выбраться из больницы и поговорить с Геной.

- Только, - сглатываю. - Увидимся без Вероники.

Называю ему адрес и отдаю врачу телефон.

Ладони предательски потеют. Каждая встреча с ним, каждый разговор так больно бьют по памяти, что я решаю сделать что-нибудь с этим во что бы то ни стало. 

В свидетельстве о рождении дочери, записан парень, к которому Вильцев меня ревновал. И я покажу его. 

Может после этого все вернётся на круги своя.

Обнимаю себя руками. Очень бы этого хотелось.

Не хочу просить защиты у Вильцева-младшего, не хочу виягивать Нику, которой он понравился, понимая, что у него другая жизнь, в которой нет меня. 

Я успела выяснить в гугле, что Аня-Таня дочь политика. Для Вильцева это выгодный брак, шанс надёжно закрепить его бизнес-империю и потопить отца. Едва ли он от этого откажется. А быть на вторых ролях не для меня.

8. Глава 8

В назначенный час выбегаю на улицу. 

- Держи! - встречает меня на выходе Надя и протягивает зелено-желтое свидетельство.

Я попросила её забрать это из моего дома.

- Спасибо. Точно справишься с Никой?

Она щурится.

- Не могу дочку оставить там одну. Испугается, - бурчу, упаковывая в сумочку свидетельство.

- А ты уже видела олигарха? - Надя зависает в дверях.

- Пф-ф-ф… - заматываюсь в шарф.

Ну неужели не понятно, что мне неприятен этот разговор?

- Ань, все говорят про его щедрый поступок. Только ленивые не написали в соцсетях. Короче, весь интернет пестрит видео!

Надя делает руками что-то похожее на фейерверк.

- Самый громкий инфоповод недели!

- У меня ребенок вообще-то пострадал, а у тебя друг!