Кладет трубку в карман штанов и шагает ко мне. 

Поднимаю глаза. Он чуть растрепанный, верхняя пуговица расстегнута на рубашке. 

Красивый. И мне неловко от того, что мы с ним встретились взглядом, потому что меня тянет прижаться к его груди, сказать как все на самом деле.

Мне нужно, чтобы он понял как я люблю Нику, что сохранила беременность потому что любила ее отца.

Хоть разум и кричит “Нет!”

Вильцев ловит за локоть проходящую мимо медсестру.

- Чего там?

- Заканчивают, - блеет девочка. - Кровоснабжение восстановили, пальцы на месте. Но лучше вам хирурги пусть…

Выпускает.

А я замечаю как страшно сейчас блестят его глаза и напоминаю себе, кто такой Вильцев.

- Дела, - вырывается у меня сквозь неплотно сжатые губы, когда он делает шаг в мою сторону. - У тебя… дела.

В это время у Вильцева как раз трезвонит телефон.

Он вынимает трубку и смотрит в экран почти что с ненавистью.

- Мы никуда не убежим, - просто боюсь его расспросов.

Что схватит точно также как медсестру, заставит смотреть в глаза. А я могу ведь и сломаться и жалеть потом еще больше, чем о записанных сториз для инстаграм.

Вильцев выхватывает трубку, глядя на меня со странным, непередаваемым выражением.

- Да! - говорит. - Да помню я про свадьбу! Помню про послезавтра!

Сбрасывает.

Мы остаемся почти в гробовом молчании.

Но мне на помощь опять приходят хирурги. Двери справа от нас распахиваются. 

- Кирилл Александрович, вы… - начинает старший из них. - Нам сказали, что у вас… мероприятие.

- Да что вы все заладили?! - срывается Кирилл. - Как операция?!

Голос у него как у начальника.

Хирурги вытягиваются по струнке.

- Без осложнений, все пришили, ребенок просыпается, Кирилл…

Вильцев на этих словах разворачивается и шагает в обратном направлении.

- Дела! - рычит он, проскальзывая мимо меня словно вихрь, умопомрачительно пахнущий знакомым одеколоном.

- А…

Он останавливается около меня.

- А если хочешь остаться с ней, придется оплачивать проживание, - взгляд его темных глаз жжет. – Или скажешь мне все как есть, или...

Проглатываю слюну.

Второе условие мне и так ясно. Или ребенок останется в клинике и Вильцев выяснит все сам. 

Как это на него похоже!

Привстаю. Да я лучше машину продам и оплачу пребывание в клинике, сколько бы с меня не попросили доктора.

- Я остаюсь, - негромко говорю медперсоналу.

Вильцев скалится.

- Если передумаешь, - протягивает мне зажатую между пальцами визитку. - Звони до тридцать первого декабря. Потом я беру отпуск и буду занят. 

Сжимаю кулаки так, что аж руки болят.

Как это похоже на него, просто кошмар! Он не дает другим даже права решать!

- Я все оплачу! - кричу Вильцеву в спину. – Спасибо за все, что ты уже сделал для нас!

Он стоит уже у лифта, но в последний миг разворачивается. Даже отсюда вижу, как у него блестят глаза. Такой злой, что меня аж пронимает.

- Ты вечно хочешь чтобы все поступали так как тебе этого надо, поэтому я…

- Мне нужна правда и только правда о прошлом, Ань, - перебивает Вильцев нажимая на кнопке вызова лифта. 

После этих слов его голос становится совершенно спокойным, практически ледяным.

- Так что это все не лично из-за тебя. Я, кстати, опоздываю сейчас на встречу с родственниками невесты!

Его слова как будто бьют под дых. 

Они как страшная правда: он не любил или забыл меня…

7. Глава 7

Чувство такое, что не было этих шести лет. 

Как будто еще вчера Кирилла попытались привлечь к ответственности за нападение на мою маму и все соцсети пестрели фотографиями красивой девушки, с которой он якобы был в ту ночь.

Вильцев-старший пытался его отмазать.