Капец! Как из всего этого бреда вычленить что-то полезное?

Итак, к вечеру дом мой больше напоминает убежище от вампиров. Кругом разложен нарезанный кусками жутко воняющий лук-чеснок. Машка дышит над вареной картошкой, а ноги у нее в тазике с горячей водой. И мои. Потому что иначе она не хотела их туда засовывать. Дышим мы тоже вместе, накрывшись покрывалом.

- Я больше не могу! - пищит Маша, обливаясь потом.

- Надо! Я же могу, - это реально пытка. Рожа у меня красная, ощущение, что мы с Марусей залезли в пасть огнедышащего дракона.

- Ты - мужчина - глубокомысленно заявляет она.

- И что?

- Как что? Слабый пол, - вздыхает.

- Это почему?

- Так бабушка говорила!

- Хм. Интересно! Тогда ты дыши, а мне хватит. Давай!

Дышит. Это хорошо! Нам сейчас еще компресс делать из меда, водки, горчицы и еще чего-то там…

Капец!

В магаз все же пришлось сгонять. У меня кроме водки нужных ингредиентов не нашлось. Да и то. Пришлось бы лить не водку, а дорогущий вискарь.

- Тим, - зовет Маша. Мы договорились, что она будет называть меня так, пока мы не выясним, точно ли я ее папа.

Надо сказать, Машка расстроилась. Но так, по-моему, честно.

- Чего, Манюнь?

- Я есть хочу.

- А, да. Сейчас гляну, что там у нас в холодильнике.

А в холодильнике все весело. Оливье пропал, нарезки засохли. Мда.

- Маш, колбасу будешь? Сырокопченую. Или чипсы?

- Чипсы я люблю, но мама мне их не разрешала. И горлышко у меня болит.

- Блииин, - потираю лоб. - Суп нужен, да?

- Ага. Я когда болела, мне мама всегда варила. Да и вообще, я люблю с клецками, - выдает малая.

- С чем?

- Клецками.

- Это в магазине продаётся? – с надеждой интересуюсь я.

- Нет. Это мама сама делала. Ложечкой, - добивает Машка.

- Очень информативно.

- Я тебя научу. Но надо курочку сначала сварить.

- Это долго. Давай сейчас я попробую изобразить кашу, а потом будем над клецками феячить.

- Давай!

- Ты в спальню иди. Я кашу поставлю и приду. Компресс делать будем.

- Ну, давай! Хотя компресс - это скучно. И животик у меня уже болит. Я давно не ела.

- Стоп, - обдает меня холодом. - Давно не ела, это сколько? И как ты вообще до меня добралась? - мы же серьёзно так и не поговорили. Девочка только проснулась, я под процедуры ее засунул. Дебил. Ребёнок голодный неизвестно сколько.

- Ну, я сбежала от тетки в новогоднюю ночь, с собой булку хлеба утянула и печенье. Но их я доела ещё вчера...

Капец! Вчера! Идиота кусок! Она голодная, а я ребенка мучаю. Так! Сначала каша, потом допрос.

- Иди, Маша. Потом договорим, - цежу сквозь зубы, потому что хочется себя самого прибить.

- Ты злишься? - спрашивает боязливо.

- Не на тебя.

Вытаскивает ноги из ведра. Капли летят на пол.

- Стой! - заворачиваю её в полотенце, несу в спальню под одеяло. Так, теперь каша. Блин, а как её варить? И крупа. Она у меня есть?

Да откуда, блин. Я же в магазин ходил, а купить ничего такого не додумался. А ребёнок голодный. Божжже!

Капец на мою голову! Точнее дочь! Ррррр!

Может доставку заказать? Ага, молочную кашу и суп с клецками? Таких шедевров там точно нет.

Перебираю в шкафу небогатое содержимое. Нахожу пару пакетиков овсяной каши быстрого приготовления. Супер! Хоть что-то от Ленки хорошего осталось!

По инструкции завариваю кашу. Пробую - сладко. Но вполне терпимо. Добавляю масло (им же кашу не испортишь), несу в спальню.

- Сегодня, в честь того, что ты болеешь, разрешаю поесть в кровати.

- Спасибо! – улыбается Маша, набрасывается на кашу, быстро сметая все, что есть на тарелке. А у меня начинает очень противно тянуть где-то за грудиной. Маленькая, голодная девочка. Возможно, моя дочь… Как так вышло?