Он даже не пытается скрывать свой интерес!

—Как тебя зовут, кудряшка? — голос низкий, пробирающий до самого нутра. Я сажусь на стул возле кровати и, нервно усмехнувшись, отвечаю:

—Яна.

—А я Богдан. Ну Богом данный, — добавляет и снова стреляет цепляющим взглядом, слегка приоткрывая рот и ведя языком по нижней губе. Там, где ранка. —Ты мой врач?

—Я ваша санитарка-медсестра и просто помощница. До врача мне далеко, я студент, — подчеркнуто вежливо отвечаю, акцентируя внимание на ВАША, может тогда фамильярность немного спадет?

—Характерная, строгая. Врачом станешь точно, — Исаев вновь тяжело выдыхает и поворачивает голову так, чтобы она стояла прямо, смотрит при этом в потолок. В заключении написано, что ко всему прочему у парня сотрясение, может пытается справиться с головокружением.

—Вы мое задание. Провалю и не стану, — вырывается у меня изо рта вслед.

Он резко разворачивается и смотрит с прищуром, улыбаясь игриво-пошло-вызывающе. Сильнее и сильнее.

—У меня ты не завалишь ничего. Стопудняк, — сказал как отрезал. Я затем улыбается шире, и я вижу неглубокие ямочки на щеках. Немного зависаю на этой картине, но все же заставляю себя оторваться.

Выдержав нужное время, достаю градусник и проверяю. Тридцать семь и девять. Неплохо как для человека, который пережил подобное.

—Ну что, кудрявое облачко? Жить буду?

Я мнусь и поднимаю растерянный взгляд на парня, продолжающего со мной флиртовать. Наверное, в простой жизни он делает это часто, может у него там длинный перечень девушек в телефоне. Очень профессионально делает это, с пол-оборота. Внешность позволяет…

—Будете.

Шустро поднимаюсь, ощущая, как меня скрупулезно рассматривают. Так и прожигает спину внимательный взгляд, словно лазером проходится. Внутри все переворачивается, я быстрее шагаю к двери и хватаюсь за ручку, будто бы за мной гонятся волки.

—Ты зайдешь еще, кудряшка? — уставший голос догоняет меня, ударяясь в лопатки.

—Разумеется, как и к остальным больным, порученным мне, — строго отвечаю и выхожу из палаты, четко осознавая, что мои руки дрожат, а щеки…ну явно градусов тридцать девять с половиной. Практически сорок…Я горю до самого дома, и никак не могу забыть своего первого официального подопечного. Мой краш-тест.

4. Глава 3

ГЛАВА 3

ИСАЕВ

Весь день ко мне кто-то заходит, кто-то звонит, кто-то назойливо напоминает о себе, а я только и делаю, что в ожидании сижу и вечно разочаровываюсь, когда в палату заходит не Кудряшка Яна. Аж во рту пересыхает, стоит только вспомнить ее.

Никогда таких не видел. Вот вообще никогда. Боль в грудной клетке да в глазе мешает мыслить, но я все равно выхожу на дорожку размышлений о ней. Врачи без остановки говорят, что мне надо будет полежать, понаблюдаться. Если бы мне раньше сказали, что я не захочу из больнички выходить, я бы заржал в голосину. Но сейчас я готов тут прописаться, только чтобы поближе узнать Яночку.

Я больницы на дух не переношу, для меня спорт и моя служба — это самое главное, и такие царапины вроде как даже серьезными не считаю. Раньше что ни случись, до последнего тянул, мать дома лечила.

А синяки и подбитые глаза у меня вообще нормальная тема была, каждый раз после сборов приходил разукрашенный. В целом, это моя стабильная ситуация, которая в этот раз немного вышла из-под контроля…

Когда в палату заходит взрослая и грозная женщина, я вообще в осадок выпадаю. Да какого хера? Где Облачко? Сжав челюсть, лежу и помалкиваю, испытывая ни с чем не сравнимый гнев. Задолбало! Полдня сижу жду, сколько ждать еще? Нормально вообще?