Нет.

Никуда я с тобой не пойду. И писать мне тоже больше не надо. И смотреть так не вздумай. Так, будто чувствуешь что-то ко мне!

Не смей давать мне очередную надежду!

Не будет у нас с тобой пикника! И продолжения тоже не будет!

– Давай, – я робко киваю и смазано улыбаюсь. – Конечно, почему нет?

17. 16

Софи.

Мы перемахиваем через тот самый забор, весело шлепаем по тропинке болтая о пустяках, несем на пляж большую корзину с едой, которую упаковали в кафе.

Даже друг на друга не смотрим, старательно делая вид, что ничего запретного не происходит.

Получается.

Дан стягивает с себя брендовую спортивную олимпийку, оставаясь в черной футболке. Кладет ее на песок, позволяя мне сесть. И сам приземляется рядом.

Достаю из шопера солнечные очки. Цепляю их на нос.

Смотрит внимательно.

– Красивые очки.

– Правда? – удивленно веду одной бровью. – Никому не нравятся. А мне да.

А еще нравится, когда ты так улыбаешься. Как сейчас, например, – это я говорю ему мысленно.

– У них просто нет вкуса, – произносит Данис шутливо, разворачивая бумагу с огромного бургера. Передает его в мои руки, а следом втыкает соломинку в стакан с газировкой. – Тебе идут, Софи.

Гордясь собой, откусываю огромный кусок пышной булки.

– М-м-м… – вымученно стону, – господи, спасибо, что ты сотворил бургеры!

Данис смеется.

– Вообще-то, их изобрел Отто Куазе и компания Вайт Кастл.

– Правда? –спрашиваю, не пережевывая.

– Не уверен, – смеется, – по другим данным это был Луи Лессинг.

Я закатываю глаза.

– Боже, откуда ты все это знаешь? –риторически спрашиваю, потягивая сладкую газировку. Дан наблюдает, как мои губы обхватывают соломинку и предпочитает оставить мой вопрос без ответа.

Мы секунду смотрим друг другу в глаза, а потом я быстро отвожу свои в сторону.

Нет. Таких моментов нельзя допускать.

– Дан, знаешь, – смотря за горизонт, говорю, – я спасибо тебе хотела сказать. За то, что однажды помог мне. С картиной. Ты помнишь? Ведь без этого ничего бы не было…

Кладу подбородок на колени и обхватаю себя руками. Смотрю за горизонт. Наслаждаюсь легким ласковым ветерком и шумом любимого моря.

– Ты не должна меня за это благодарить… – отзывается через паузу. – Для меня это был пустяк. Но я рад, что это тебе помогло.

– Не представляю, чем бы я сейчас занималась, если бы… Наверное, работала бы у папы в гостинице. Но ведь это же совсем не мое. Как я могла даже думать об этом? – задумчиво разговариваю то ли с собой, то ли с ним.

– Это нормально. Я тоже свой путь не сразу нашел.

Резко к нему оборачиваюсь, с задором глядя:

– А как ты понял, что хочешь создать свое дело?

– Твой отец мне помог. Наверное, он не рассказывал, но наша дружба началась, когда я на него работал. Поэтому я многим ему обязан.

Я ошарашено выдыхаю.

– Правда…? – представить Даниса в наемном труде мне невозможно.

– А ты думала, я сразу, как школу закончил, стал крутым бизнесменом? – смеется Асадов.

– Если честно, так я и думала.

– Ты идеализируешь меня, Софи, – после этих слов он пристально смотрит мне прямо в глаза, давая понять, что смысл фразы гораздо обширнее того, о чем мы сейчас говорим.

И я мысленно с ним соглашаюсь. И правда, идеализирую. Возможно настоящий Данис совсем не такой, каким я его себе представляю. Возможно, он совершал в жизни плохие поступки. С кем-то был груб. С кем-то бездушен. Может быть, когда-то был потерян, подавлен, и совсем не казался сильным и всемогущим, каким я его вижу сейчас.

Но даже это понимание не отталкивает меня. Наоборот, начинает казаться, что за этот разговор мы стали чуточку ближе. И я проникла вглубь Даниса Асадова чуточку глубже.