Только вынужден. Но почему же тогда так горько?

- Эленита, идем, - старая графиня относится к ней хорошо. Но не одобряет их с Виктором любовь. Не верит в нее.

- Повеса он и вертопрах. С такими не вьют гнездо, Элен. Только парят в поднебесье, но ты-то не ястреб, а лань. Не угнаться тебе за ним, только сердце сорвешь. Выкинь лучше его из головы, пока не поздно.

Поздно! Она уже выбрала свою судьбу. Точнее, выбрал Виктор. Ее, Элен, будь она хоть трижды ланью. И она пойдет с ним до конца – хоть в светлый Ирий, хоть в Бездну. И если им суждено погибнуть, то только вместе.

Но Виктор не допустит их смерти. Затем он и навещает ту дурнушку-монахиню, целует ее тощие руки. И делает вид, что мечтает целовать не только их.

2

- Господин генерал, там мародеры…

- Надавать по шее и выгнать, - отмахнулся Анри.

- Может, повесить? – уточнил бьёрнландец. Правая рука Олафа.

- Именно надавать по шее. Не веревкой. И не мечом.

Вешают – насильников и убийц женщин и детей. Если к ним приравнять мародеров – преступление первых ничего не будет значить. Никогда нельзя равнять убийц и садистов с ворами. Здесь отец был неправ. Чем больше казней – тем меньше их боятся.

Осталось решить, что делать с этой ордой. Миллион освобожденных рабов Сантэи. Гордись, Тенмар. Такой армии не было еще ни у кого.

И что? Двинуть ее теперь на Эвитан? О, она пройдет, не сомневайся. Камня на камне после себя не оставит. Миллионная стая вырвавшихся на свободу зверей, ненавидящих каждого свободного. Рано или поздно децимация научит их дисциплине. Но сначала они выжгут полстраны. Твоей страны, Тенмар.

3

Совсем недавно Конрад умудрился проспать всё самое интересное. И ладно бы еще собственную почти смерть, так еще и взбесившийся город.

А сейчас – заснуть бы снова! И чтобы весь этот кошмар просто приснился. Как двор в особняке Поппея и мухи. Чтобы всё обернулось лихорадкой и встревоженным взглядом огромных очей Эсты.

Сантэю с ее фонтанами и статуями внезапно жаль. И куда сильнее, чем можно было предположить.

И жаль людей. Всех тех, кто теперь умирает за безумие своего императора и чужих, пришлых жрецов.

А еще больше жаль своих. А особенно – Эстелу. Ее бы хоть отсюда вытащить, но как? Зачем Эсту вообще сюда понесло? Чего не сиделось в безопасности - у Кармэн?

Не ври себе, Конрад. Без Эстелы стало бы невыносимо совсем. Без ее тепла, любви… самых горячих в подзвездном мире объятий. Все-таки Кору повезло гораздо больше других. У них если и есть любимые, то далеко.

Анри делает, что может. И не только он. Даже этот Роджер… пока не словил пулю. Но сколько еще они продержатся? Из города надо уходить. Куда угодно – хоть в Вольные Города, хоть к пиратам в Элевтерис. Почему они до сих пор этого не сделали?

- Статуи и фонтаны уже не спасти, - проронил командир в ответ на вопрос Конрада. – Но вот людей – еще можно.

Что он сейчас и делает. Жаль, не в обществе Кора.

Этот очередной дом в предместье уцелел. И немудрено – его обороной руководят по всем правилам воинского искусства. Засели намертво – с нехилыми запасами пороха и пуль.

А все подступы – в трупах осаждающих.

Эверрат от души присвистнул. Получилось невесело. Как тень себя прежнего. Будто часть его души ушла… с Еленой.

И почему он всё меньше помнит ее лицо? С тех пор, как ему рассказали - она бежала из Сантэи.

И пусть. Хоть жива. Но чем объяснить слабеющую память? Ведь все прочие месяцы – уже годы! – в Сантэе – по-прежнему отчетливы.

- Выходи, свои! – зычно крикнул Керли.

В особняке явно усомнились, «свои» ли.

- Проваливайте!

- Мы – эвитанцы, мать твою так и разэдак!