Эдингем пропустил забористое ругательство. Они что, вернулись договорить? Другого места не нашлось? Кружочек по прохладному парку – и назад? Долго дряхлые ноги не держат? А жирного Паука – еще и увесистое брюхо?

Впрочем, Скорпиона тоже к худым не отнесешь. Мидантийские излишества. Пьет он, кстати, довольно умеренно, зато уж вкушает…

Дядюшке Гуго здесь бы понравилось.

Если бы самого не сожрали - еще в нежном детстве. Тут такой разновидовой серпентарий – только держись. За что получится. Что не уколет и не отравит.

Впрочем, не сожрали же наглого принца Романа. Только мягкого книжника Константина. И, говорят, еще и наивного романтика.

Нет, за хрупкой бархатной преградой - не Паук со Скорпионом. Но двое. Один – семенит маленькими шажками. Дама?

Второй ступает легко, но уверенно.

Похоже, вторая парочка. Только любовной сцены там еще и не хватает!

Сейчас еще за портьеру полезут. Вот чужие шпионы удивятся – если еще поблизости.

Беседка тут или проходной двор? Почему бы всем жаждущим (неважно, чего) не уединяться дома? Включая Алана.

Ладно, всё лучше интриганов. Если, конечно, в беседку притащился не Роман. С какой-нибудь наивной девой, еще ничего о нем не слышавшей.

В Эвитане Алан уже слышал два голоса. Угрожающий мужской и загнанный женский. Теперь обе роли исполняют прекрасные дамы. Наверное, прекрасные. Потому как явно молодые. И вряд ли незнатные. Тут таким просто нечего делать.

Не служанки же в беседку ругаться притащились. Такой наглой прислуги не бывает даже у Ревинтера – не то что в мидантийском дворце.

И явились они – отнюдь не для любви по-квирински.

Одна из них умеет угрожать не хуже Всеслава. И вряд ли менее опасна. Есть ли в этой Мидантии вообще хоть кто-то неопасный? Хотя бы грудные младенцы? Или все делятся лишь на «более» и «менее». Жертва обернется палачом – едва встретит кого послабее себя?

Дама рядом дрожит как осиновый лист. Дамы за портьерой устроили перепалку. И чужих шпионов-то не боятся.

Впрочем, не исключено, что у дверей поставлены свои. И вообще тут каждый куст… И у каждого дерева.

А проверить портьеру никто и не подумал. К счастью. Тут ведь уже было двое ядовитых насекомых. Ну поверьте в их осторожность, а? Что они тут уже всё до вас обшарили? Лично. Во все углы залезли – плюнув на отъевшееся брюхо. Шелковыми камзолами последнюю пыль подмели. Бархатные штаны на коленях до дыр стерли.

За портьерой несколько шагов – вдаль, в сторону двери. Сначала – мелких, потом… других. Легких, но уверенно-стремительных. Одна хотела уйти, другая преградила дорогу?

Ну какого змея?!

- Что ты хочешь со мной сделать? – голосок испуганной горлицы.

Даже бледная, хрупкая Алиса была смелее. Но за той стоял принц-муж. И весьма зубастый дядя - герцог Дракон.

А Эйда не боялась - даже будучи одна как перст.

- Это ты у меня спрашиваешь? – То ли смех, то ли угроза.

Кто же это?! Кто горлица – Алан тоже еще не понял, но ее собеседница – куда опаснее. И наверняка еще и знатнее.

И откуда ощущение, что этот голос Эдингем уже слышал? Только звучал он иначе.

– Случайно, не забыла, кто я? Значит, что я с тобой сделаю? – передразнила она. - Я тебя, дуру, спасаю. И уже не впервые. Забыла, как тебя привезли во дворец? Такой невесты еще не видела Мидантия. Бывшая невезучая супружница Романа сошла бы рядом с тобой за пантеру. Даже после первой брачной ночи. Ты залила слезами весь Гелиополис. Позорилась так, что твоя злобная, сволочная семейка сама была не прочь травануть тебя. А взамен подсунуть твою смазливую шлюшку-сестричку. А теперь вспомни, кто тогда подтирал тебе сопли? И вынимал кинжал из твоих хилых лапок, когда ты непонятно кого собиралась резать – Евгения или себя.