- Входите, сударь.

Ворота с белыми лебедями на синем фоне открываются настежь. Расторопные слуги берут усталого коня под уздцы, ведут по двору.

У Октавиана на воротах были леопарды, а у дяди Юлиана – золотая змея. Вроде той, что на сутанах встреченных по дороге монахов. Кажется, на улице Агриппы. Только что солнце на дядиных воротах не сияло…

- Господин Алексис, ваш дядя ждет вас.

Так уже было. Всего три месяца назад. Юный Стантис зябко поежился – несмотря на душную сантэйскую жару.

До чего же низко кланяются в Квирине слуги! Боятся, что в рабство продадут? Так у них ведь соотечественников – нельзя.

Или тут вся обслуга и так поголовно – рабы?

Или слуга – иностранец? Как Алексис.

Ухмыляясь собственным мыслям, юный мидантиец переступил порог пышного особняка второго по счету гостеприимного дядюшки.

3

За порогом оказался просторный и приятно прохладный зал. Сейчас бы отдохнуть!

Размечтался! Навстречу уже спешит весьма откровенно одетая красотка. Не то чтобы первой молодости, но еще очень даже ничего. Дядина наложница? Свободная или… иначе?

- О, дорогой Алексис, добро пожаловать!

К розовым платьям мидантиец относился нормально. В домах терпимости и не к такому привык. И вырезы там бывали и поглубже.

Проблема – что сейчас он в особняке дяди. А дама, похоже, хозяйка особняка. И судя по ее улыбке – она-то как раз забыла, что здесь не пресловутый дом терпимости.

Опять! Ну почему, где бы Алексис не оказался – на его пути всегда встречаются роскошные дамы старше лет так на десять-пятнадцать? Констанция, Гизела… А теперь еще и дядина жена.

Красавица призывной походкой танцующей то ли пантеры, то ли тигрицы неотвратимо приближается к «племяннику». Всё так же призывно улыбаясь.

Алексис и рад бы принять ее поведение за гостеприимство. Но… прежде ни разу не спутал. И если бы еще получилось оторвать взгляд от выреза платья… У милашки Елены из заведения госпожи Инес декольте куда целомудреннее.

- Дорогой племянничек! – проворковала любящая тетушка. И, видимо, чтобы наивный юноша растерял последние сомнения – коснулась тонкими пальчиками его руки. Выше локтя. Вполне жест тети. Если бы она при этом не влипла своим… вырезом в камзол Алексиса. – Дорогой племянничек, мы с твоим дядей счастливы видеть тебя здесь.

Ну почему он не остановился в гостинице? Тогда уж точно не стоял бы выбор – разозлить дядю или его любвеобильную супругу?

- Я провожу тебя в твою комнату, - хрупкие с виду пальчики львиной хваткой впились в запястье племянника.

До постели его тетушка, без сомнения, тоже проводит.

- Я тоже рад вас видеть, дорогая тетя, - выдавил юный мидантиец, старательно пытаясь улыбнуться. Жуткое, наверное, зрелище.

Но у дядиной жены нервы крепкие.

- Пойдемте же, милый Алексис! Ты ведь разрешишь своей тете называть тебя так, мой дорогой мальчик? Идем, ты наверняка хочешь освежиться с дороги. Слуги сейчас приготовят тебе ванну.

А тетушка потрет спинку. По-родственному. А то и освежится за компанию.

- Меня, наверное, хочет видеть дядя…

Ну и дурак же ты! Даже если и хочет – это будет означать, что ты вовсе не против «освежиться» потом.

Ну почему жена дяди – не старуха, не уродина или хоть не добропорядочная матрона?

- Дядя подождет… - тетушкина рука поползла вверх – к его плечу.

- Кузен Алексис, мой отец и ваш дядя ждет вас! – звонкий, пронзительно-отчетливый голос вызвал на лице тети некрасиво-кислую гримасу.

Красотку будто оса ужалила. Или рука племянника превратилась вдруг в крапиву?

- Валерия! – эвитанской гадюкой прошипела тетя. – С каких это пор гостей встречает юная девица?