– Перестань делать такое лицо, сэгхарт[1]! – воскликнул Лайннел, вышагивая по дороге. – Или, я решу, что тебе пора в отставку!

– Какое?

– Кислое! Словно мы не вырвались из дворца, а обсуждаем бюджет страны!

В ответ на это Эверт ухмыльнулся. Угроза короля позабавила его. Он, Эверт и Генрих так давно занимают свои должности, что трудно представить на этом месте кого бы то ни было еще. Служба стране превратилась в часть их жизни. Они можно сказать, что и не знали иного. А бюджет… Обсуждать его всегда муторно. Хочется наконец бросить деньги на развитие культуры и поддержку искусств, но всегда найдется, что поважнее.

– Беспокоиться о жизни короля – это повод для отставки?

– Это повод засомневаться в твоей силе и в профессионализме, – огрызнулся Лайннел, соскочив на заросшую травой обочину. – Что может случиться в твоей безопасной глуши, в которую ты отправил старика и мальчонку?

Эверт не мог объяснить этого, поэтому ляпнул первое что пришло в голову.

– В траве могут прятаться ядовитые змеи.

Он сказал и тут же улыбнулся, тем самым поддержав разразившегося раскатистым смехом друга.

– Ядовитые змеи?! Ой, темнейшество, да не смеши ты меня!

Веселья короля было заразительно, но Эв старался держать марку и быть серьезным до самой последней минуты. До него, кажется, дошло, что имел в виду Лайннел – что целую вечность они не проводили время так просто, смеясь словам друг друга. Им не хватало Траубе, но кто-то должен был остаться во дворце, поддерживать порядок и дать знать, если случится что-то.

– Дикие животные – продолжил Эверт, улыбаясь. – Хищные птицы!

– Хи.. Хи.. Хищные птицы? Что они сделают? Обделают меня?!

Раскрасневшийся от хохота Лайннел уперся в колени руками, так велико было его веселье.

– Не помню, чтобы я платил за них.

– Но придется закупить и этих тварей, – ответил Эверет фон Фриз, а потом добавил. – Иначе, у нас получится Австралия.

Так говорил их давно канувший в бездну друг Берг, описывая страну с диковинными, но малочисленными животными. Эверт очень хотел увидеть кенгуру. Но... Этому не бывать никогда.

– У нас нет овец, а было бы не плохо завести их и торговать сукном, – протянул Лайнелл, задумавшись. – Так хватит!

От былого веселья короля не осталось и следа. Раскрасневшееся лицо приобрело прежние краски, а сам он взглянул на Эверта так, как если бы выслушивал вздор какого-нибудь придворного.

– Я напросился с тобой не для того, чтобы обсуждать государственные дела.

– А для чего? – полюбопытствовал Эверт, едва ли проникшись грозным видом монарха. – Мне казалось, что ты хотел вырваться из дворца и вот ты здесь, что совершенно не мешает обсуждать…

Король и сам не мог расслабиться на все сто.

– Вот именно! Дай ты мне просто отдохнуть! Погулять! Понаблюдать за хищными птицами! Попытаться разглядеть в траве ядовитых змей! Не хочу я думать о стране! О налогах! Об обороне границ! Докладах, овцах и прочем!

Эверт хотел было сказать ему о королевских садах и парках, резиденциях и Соленском институте солнца, которые предназначались конкретно для того, чтобы в них отдыхали и поправляли здоровье члены королевской семьи, но передумал. Куда бы ни отправился король за ним везде и всегда следует его свита, а где она, там и дела. Не такой человек Лайннел, чтобы орать на подданных, так как на него. Он будет слушать, вникать и пытаться решать.

– Знаешь, жизнь проходит, – произнес Лайннел, сорвав травинку. – Я не хочу прожить всю свою жизнь вот так.

Эверт проследил, как король сунул стебель травы в зубы и поморщился. Но предпочёл не говорить ничего о том, что вдоль этой дороги крестьяне гонят скот, а где он, там и коровьи лепешки. Пусть радуется, а Эверт шепнет Эрбу, что не мешало бы дать королю что-нибудь от паразитов.