– Добрый день, Лира Олеговна.

– Привет – поздоровалась она, взглянув снизу-верх на атлетически сложенного мужчину.

По внешнему виду Германа Сигизмундовчиа было видно, что мужчина следит за собой, а еще было понятно, что по нему сохнут женщины и грустят клубы с эротическими танцами. Впрочем, это были лишь первые Лирины мысли, потому что Герман Сигизмундович расположил к себе и с первых же секунд дал понять, что его пациенты выздоравливают не благодаря его красоте.

– Меня зовут Герман Сигизмундович.

Она растянула губы в приветственной улыбке, протянув ему руку. Он пожал ее и тепло улыбнулся ей.

– Вместе со мной вы будете учиться заново ходить.

– Меня радует ваша уверенность – ответила Лира, посмотрев на установленный в центре загона механизм. – Можно узнать скольких пациентов вы подняли на ноги?

Она задала нормальный вопрос, уже зная ответ на него. Перед тем как согласиться на участие в «вечеринке» в собственном саду, она изучила все, что касалось реабилитационного центра. Лира знала заочно практически всех специалистов и не раз-два-три прочитала истории о чудесных исцелениях. Но спрашивала она для другого – чтобы снять не оставившую ее нервозность. Лира так делала всегда в прошлой жизни – брала ситуацию в свои руки и уже не беспокоилась ни о чем.

– Лира! – вмешалась мама. – Это некрасиво сомневаться в человеке, которого мы уже пригласили к нам, ты не находишь?

– Все в порядке, Алина Станиславовна – поспешил успокоить ее Герман Сигизмундович. – Позвольте нам пообщаться с Лирой.

Он сказал ей еще пару слов, смысл которых заключался в том, чтобы женщина успокоилась и отстала от их со своей не то опекой, не то морализаторством. Этого не нужно было сейчас. А по мнению Лиры вообще в целом.

– Думала, что мне понадобится эта штуковина, если стану увлекаться пирожными – пошутила она, когда на ней закрепили ремни подъемного механизма. – Кто бы мог подумать, что и без них мне придется перемещаться с помощью крана.

Присутствующие рассмеялись. Но только не мама. Она молчала и, судя по ее встревоженному взгляду, переживала. Лира не видела поводов для беспокойства в конкретно эту минуту. Ясно ведь, что первая сессия ничего не даст и эффект будет заметен спустя время.

– Как вы себя чувствуете? Удобно?

Лира кивнула, осознав, что чувствует себя действительно прекрасно, оказавшись выше всех. Ей до чертиков надоело лицезреть и нюхать чьи-то зады, как сказала бы Тирион Ланистер.

– Когда устанете или может быть просто захотите, то можете полежать на Мухе.

Она кивнула и перевела взгляд на раскинувшийся пейзаж. Лето в Подмосковье было прекрасно шумящей зеленью деревьев, ветром, гуляющим между его крон, раскачивающей зеленью трав и блеском прудов.

– Лира! – вернула ее к действительности мама. – Сделай как говорит Герман Сигизмундович!

– Алина Станиславовна, можно вас? – спросил мужчина, испустив прерывистый вздох.

По его резкому тону Лира поняла, что мать допекла его первым. Прежнее молчание мамы не было долгим. Она, к невероятной досаде Лиры, невероятно бурно реагировала на каждое ее слово или движение. Вновь и вновь Лира возвращалась к тому, что маме стыдно за нее и мало-помалу стала раздражаться этим фактом. Как выяснилось не одна она.

– Я сейчас вернусь – сказал мужчина, тронув ее за руку. – Помните, что я вам говорил о лечь, если устанете...

– Или почувствую дискомфорт, – продолжила Лира, взявшись за в луку седла.

Герман отошел, взял под руку маму и отвел ее в сторону. Но Лира едва ли успела расслабиться (она старалась сделать это и откинуть в сторону страх), место Германа заняла Марина Александровна. Лиру, к своей большой радости, не заметила на ее лице или в глазах затаенного торжества. Бывшая сиделка старалась вести себя как профессионал, бралась за снаряжение, подтягивала и закрепляла его, не сказав и не напомнив ни о чем прошлом. Могла. Так было.