И не отстраняюсь. Целую чуть ниже пупка.

Майя неловко ерзает попкой. И дышит так шумно, содрогаясь всем телом от своего тяжелого дыхания.

Прохожусь короткими поцелуями по линии трусиков.

— Н-не надо так низко, — шепчет, зарываясь пальчиками в мои волосы. Вроде желая оттолкнуть.

— Насколько мне известно мой ребенок находится как раз где-то здесь.

Ручка в моих волосах послушно обмякает, позволяя мне продолжить.

Ох, ебать, как же она пахнет…

Юной женщиной, сексом и медом. Еще цветочками какими-то. Провожу носом по резинке ее трусиков, шумно вбирая в легкие ее запах. Целую лобочек через хлопковую ткань.

— Эт-то слишком… — выдыхает Майя.

— Вовсе нет, — отвечаю хрипло. — Все супруги делают нечто подобное.

— Но мы ведь так не договаривались, — всхлипывает.

— Разве? — осторожно поглаживаю ее бедра ладонями, стараясь не задеть гематому. — А, по-моему, я ясно сказал, что мне нужна послушная жена.

— Я думала речь только о ребенке…

— Нет, Май, — поднимаю голову, заглядываю в ее шокированные глаза. — Не спорю, мы поженились из-за того, что ты беременна. Но не жди того, что наши отношения будут всецело строиться на уходе за ребенком. Мне нужна жена. Женщина. Партнерша. Так что тебе придется постараться, чтобы выполнить свою часть сделки.

— Но тогда вы ведь выполните свою?

Чувствую, как совесть мешает нормально вдохнуть:

— Я уже все сказал, Май! — цежу слова сквозь зубы.

Наконец отстаю от нее и поднявшись с кровати сбегаю из собственной спальни.

Ну я и скотина, конечно.

Мало того, что возможно грохнул ее семью, так еще и собрался развести наивную дурочку на секс? Блеск!

Надо срочно выпустить пар, пока не наделал глупостей!

8. Глава 8. ОНА

У меня сейчас такой сумбур в душе, что голова готова взорваться от потока разносортных мыслей. Папа с Митей могут еще быть живы? И Мансуров обещал найти их, если я буду хорошо себя вести.

Выходит, он вовсе не убивал их? Могу ли я ему верить?

Он прав: какие у меня варианты?

Осторожно сползаю с кровати. Все тело болит. Но мне нужно найти его и закончить наш разговор.

Как есть в трусах и майке, выхожу из спальни. Мозги дурманит еще и едва ощутимая температура. Поэтому чувствую себя немного как в тумане. Будто это все не со мной происходит.

Кажется, я снова разозлила его. И если еще недавно я только о том и желала, то теперь мне отчаянно необходимо убедиться, что он не передумал искать мою семью.

Заглядываю в пару ближайших комнат на этаже. Его нигде нет.

Спускаюсь вниз и дергаю первую же дверь, за которой знаю — его кабинет. Здесь папа извинялся передо мной в новогоднюю ночь за то, что раскритиковал при всех мой наряд. Признаться, я тогда сильно удивилась. Не знала, что папа вообще способен признавать свою вину.

Вхожу. Мансуров в кресле, наполовину отвернутом от стола. Ритмично покачивается.

— Можно? — говорю тихо, делая нерешительный шаг вглубь кабинета.

Не слышит?

— Дядь Леш? — уверенной окликаю.

— Фак! — рявкает.

Бросает на меня взгляд через плечо:

— Стой там, где стоишь, Май! — велит строго.

Ну точно. Злится.

— Я пришла договориться, — неосознанно делаю еще пару шагов по кабинету.

— Я кому сказал стоять?! — цедит яростно.

— Вы злитесь, но… — забываю, что собиралась сказать, заметив его приспущенные брюки. — Ой, я помешала? Простите!

Хочу срочно уйти, но его строгий голос останавливает:

— Говори уже зачем пришла.

Замираю так и не успев сделать шаг к двери:

— Я согласна. На все. Только вы их найдете и спасете если им грозит опасность.

Слышу звяканье бляшки ремня и звук застегивающейся молнии. Что он делал один в кабинете со спущенными штанами?