Мне нравится, что она понимает грань, по которой можно ходить. Умело балансировать ее личное достижение, которое нравится. Вот и сейчас то же самое. Понимает, что сейчас будет наказана, пострадает от своего своеволия, потому как я не позволял подобного. Она не получала на действия одобрения.

Но дело даже не в этом. Отступление от правил есть посягательство на меня. Впервые сегодня вылезло. А я не велел. И то, что Лейла спустила злость на Алису напрямую говорит о том, что решила между нами что-то большее.

Это недопустимо. Просто нереально.

Делаю пометку рассмотреть в ближайшее время кандидаток на ее место. Ситуация выходит из-под контроля, я такого не терплю.

- Впредь, когда надумаешь молоденьким девочкам показывать кто во дворце царь, будь добра смотри с кем разговариваешь. Алису не трогать. Ясно?

- Ясно? – бледнеет под гнетом слов.

- Пошла! – киваю на дверь. – Если девочке нужна будет помощь, бежишь первой. Со всех ног. И еще, Лейла, не заигрывайся. Может плохо закончиться.

***

Закипела в сердце ледяная кровь.... Не в полной мере, но....)))))

9. 9

У меня сейчас глаза вылезут от напряга. Три часа безвылазно торчу за компом, просто сил нет. На помощь принципиально не зову. Пусть подавится мегера в предбаннике. Сама разберусь, чего бы не стоило. Не хватало еще преклоняться перед ней.

Проблемы особой не вижу. Главное понять кто с кем взаимодействует и как уходят грузы. Некоторые, например, только от несколько тонн можно отправлять, а какие-то и по двести килограммов. Засада в самой транспортной кампании. График машин скомпоновать, вычислить и подстроить – вот, что тяжеловато. Ладно, разберусь.

Кофе хочется.

У меня в кабинете даже затрапезного чайника нет. Можно было бы смотать на улицу в перерыве и купить банку хотя бы растворимого. Где воды взять? Не в ладошках же притащить. Общей кухни для сотрудников тоже не заметила, хотя, когда мне было-то обозревать пространство. Я ползала по полу в поисках вещей.

Сейчас умру. Во рту пересохло и жжет.

Аккуратно, как вор, отодвигаю стул. Крадусь на цыпочках к двери и выглядываю. Никого! Ура!

В углу стоит кофемашина. Как маньяк желанную жертву наблюдаю, высматриваю жадно. Во рту скапливается слюна. Еще немного она вытечет на пол, и я поскользнусь и снова упаду.

В офисе гробовая тишина. Может одолжить чашку как сотруднику? Вряд ли меня убьют за пару кусков тростникового и немного зерен. Не умирать же тут не жрамши.

Заряжаю аппарат. Готовлю напиток, потому что… И что? Хочу и пью.

Без Лейлы здесь дышать легче. Задушила Кирки, не знаю как начальник жив и как позволяет удушать людей. Они тут есть, я знаю. За стеной целый отдел шумит, слышала. Просто в этом крыле, видимо, сливки общества собрались. То есть, Глеб, эта и я получается.

Жадно смотрю на образовывающуюся шапку пены, сглатываю подступающее предвкушение. М-м-м, вкусняшка. Сейчас стырю и в кабинет за таблицы. Можно дальше жить, подкрепившись любимым напитком.

- Спасибо, – раздается голос прямо над ухом. – Я как раз хотел. Это же мне?

Флер одиночества спадает мгновенно. Прямо передо мной стоит Грей… Черт… Глеб. Глеб Сергеевич. Меня закорачивает и с размаху трескает током. Опять превращаюсь в нелепую заикающуюся девицу, которая теряет дар речи перед красивым мужчиной, который к тому же является начальником.

Злюсь на себя. Я же далеко не размазня, чтобы вот так теряться. В вузе лучшая, на язык с парнями острая, везде первый номер. А тут… Ох же ж, мамочки. Мелкая сыпучая дрожь обсыпает предплечья и расползается по всему телу. Волнение вперемешку с всеобщим затыком реакций парализует и обездвиживает.