Вячеслав тупо наблюдал, как санитары выкручивают Лине руки.

– Вы уверены, что без этого нельзя? – шепнул он доктору Тихомировой.

Любовь Петровна Тихомирова, ведущий врач частной наркологической клиники, поправила роговые очки и взглянула на Славу с высоты своего полутораметрового росточка.

– Мне очень жаль, Вячеслав Игоревич, но мы должны действовать бескомпромиссно. Ангелине необходима срочная госпитализация. Пребывание дома дало совсем не тот результат, на который мы рассчитывали. Кстати, что вы надумали насчет ограничения её дееспособности?

– С-сука! – рявкнула Лина и кинулась на доктора разъярённой фурией, но сделать ничего не успела: санитары снова скрутили её и поволокли вниз по широкой мраморной лестнице. – Шалава! Тварь!

– Я… – Вячеслав кашлянул, провожая дочь взглядом. – Вопрос в стадии решения.

– Не затягивайте, – строго сказала Любовь Петровна и протянула пузатую папку. – Вот. Здесь все необходимые документы. Ознакомьтесь и подпишите, где отмечено галочкой.

– Спасибо доктор, – угрюмо буркнул Нестеренко. – Когда я смогу её навестить?

– Через пару недель, – отозвалась Тихомирова. – Не раньше.

– Понятно.

– Позвольте дать вам совет, Вячеслав Игоревич.

Вячеслав позволил. Он уважал докторшу-коротышку за твердокаменный характер и знание своего дела.

– Проведите эти две недели с пользой, – Любовь Петровна сделала особый акцент на последнем слове. – Отдохните, переключитесь, смените обстановку. Болезнь дочери для вас – суровое испытание, но… надо же где-то черпать силы для дальнейшей борьбы.

– Для борьбы… – эхом повторил Слава.

– Да, – кивнула Тихомирова. – Мы вместе будем бороться за Лину.

***

– Вячеслав Игоревич, вот показатели за последний месяц. – Элла, блондинка модельной внешности, изящно наклонилась и принялась сортировать стопки бумаг. – Здесь данные по тендеру, графики продаж, результаты мониторинга, договоры с поставщиками, запросы на…

– Артур звонил? – Перебил Нестеренко. Он сидел, закрыв глаза, и тёр висок. Боль пульсировала так, что страшно было шевельнуться. Да уж! Бессонная ночь в сорок – совсем не то, что в двадцать.

– Габриэлян? – Эллочка взмахнула накладными ресницами, как бабочка крыльями.

– А ты другого знаешь?

– Нет, – промямлила блондинка. – То есть да, то есть…

– Ты нормально ответить можешь вообще? – Вячеслав сейчас миллион заплатил бы за возможность покемарить в тишине. Мечты, мечты… Но не до сна нынче – на носу сделка века. – Звонил он?

– Звонил… – сокрушённо выдавила Элла.

У Нестеренко даже голова прошла. Он привстал с кожаного кресла и упёрся кулаками в стол.

Блондиночка хорошо знала эту его повадку, поэтому нервно сглотнула и попятилась к двери.

– Элла, бл@#ть! – зарычал он, подавшись вперёд. – Какого х#@я? Ты мне сделку сорвать решила? Я ж тебе сто раз сказал – если позвонит, сразу сообщи. Что тут непонятного? У тебя, ёб твою мать, два высших образования, а ты, манда иванна, двух слов запомнить не в состоянии! Дипломы папа купил, а думать не купил?

– Иван Львович сказал, тот разговор не к спеху… – пролепетала несчастная, давясь слезами.

– Иван Львович? – взревел Слава. С Ванькой, прозванным Глазом из-за фамилии, они дружили ещё со школы. Глазунов занимал пост зама десять долгих лет и в последнее время периодически терял края, что бесило не по-детски. – Тебя на работу Иван Львович брал? Тебе зарплату Иван Львович платит? Дура!

– П-простите В-вячеславИ-игоревич, – запиналась рыдающая девушка.

– Не прощу! – Нестеренко взглядом превратил секретаршу в соляной столб. – Через полчаса Габриэлян должен быть на связи. Не сумеешь организовать – завтра на работу можешь не приходить.