И лишний раз болтать не станет...

– Мне срочно требуется дочь, иначе сорвётся сделка, к которой я шёл много лет.

Нестеренко схватил со стола салфетку и вытащил из внутреннего кармана серебристый паркер. Написал цифры.

– Вот. – Он пододвинул «прайс» брюнетке. – Столько ты получишь, если согласишься.

Барменша нахмурилась, и Вячеслав добавил:

– Если сделка пройдет успешно, сумма увеличится вдвое.

Морена колебалась, морща лоб и покусывая пухлую губу. Слава понял, что нужен последний аргумент. Эдакий Ultima ratio, который не оставит в душе псевдомексиканки никаких сомнений.

– Вне зависимости от результата, я гарантирую тебе место ведущего специалиста в нашем юридическом отделе.

Он заметил, как изменилось выражение миндалевидных глаз.

Зацепил!

Какие перспективы открывались перед сиротой-провинциалкой в Москве, будь она хоть семи пядей во лбу?

Никаких.

После выпуска Морена, как сотни других таких же молоденьких амбициозных дурочек, обречена околачивать пороги инстанций и выслушивать снова и снова заветную фразу: «Нам нужен двадцатипятилетний сотрудник с тридцатилетним опытом работы».

Без связей и протекций в Столице карьеру не построить, и девчонка, безусловно, прекрасно это понимает.

Поэтому и застыла, пялясь в пустоту.

– Главного, – неожиданно выпалила она и вскинула голову. Впервые Морена не улыбалась, а смотрела серьёзно. По-деловому. По-взрослому. – Главного специалиста, а не ведущего. Плюс полный соцпакет. И чтобы никакого испытательного срока!

«А девчушка-то не промах», – подумал Вячеслав и, вполне довольный собой, протянул пятерню:

– По рукам.

4. 4.

– А что я, по-твоему, должен был ему сказать? – Глаз раскраснелся, как помидор. На лбу блестели капельки пота. – Что твоя наркоманка-дочь по психушкам гастролирует?

– Ты должен был язык свой сраный в жопу засунуть и промолчать, – спокойно изрёк Вячеслав. Однако если б он умел жечь людей взглядом, от Ивана Львовича давно бы осталась горстка пепла. – Просто, чёрт побери, промолчать!

– Послушай, Слав, я тебе уже сто раз сказал: Артур сам эту тему поднял. – Глазунов промокнул залысину бумажным платочком. – Я действовал по ситуации.

– А не сообщать мне о звонке потенциального инвестора ты тоже по ситуации решил?

– Ну, извини. – Заместитель дёрнул плечом. – Накосячил слегка. С кем не бывает!

– За твой косяк Эллочка по полной программе огребла. – Нестеренко откинулся на спинку кожаного кресла и сцепил пальцы в замок. – Перед ней теперь и извиняйся.

Глаз поднялся. Развернулся и зашагал к выходу.

– Ваня, – окликнул Вячеслав, и зам обернулся. На выбритых до синевы скулах ходили желваки. – Если б я тебя с песочницы не знал, решил бы, что ты хочешь меня поиметь.

– Ты не в моём вкусе, – Иван Львович скривил тонкие губы в фальшивой улыбке и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Вячеслав Игоревич устало закрыл глаза.

Как вот теперь доверять Ивану?

Что это? Глупый просчёт? Элементарный косяк из серии "с кем не бывает", или всё-таки злонамеренная пакость?

Нестеренко шумно выдохнул.

Как ни крути, Ангелина – его самое уязвимое место, и никто, кроме Глазунова, об этом не знает. Никто.

Проклятье!

Ну что за идиотская паранойя? Ванька же – друг. Они же в детстве в казаки-разбойники вместе играли, на великах гоняли, девчонок клеили и уроки прогуливали. Неужели и ему, Глазу, верить нельзя?

Сучий потрох!

– Вячеслав Игоревич к вам пришли, – пропела Эллочка елейным голосом. Похоже, Иван таки успел извиниться. – Барышня по личному вопросу.

– Ей назначено?

– Д-да... – как-то не слишком уверенно отозвалась секретарша.