Но Холостов и не думает сваливать, чтоб его.

— Ты же не дойдешь, давай помогу.

Ага щаз-з, нашел дуру.

— Не-не-не, — машу головой. — У меня кот непроведанный. А мы в ответе за тех, кого приручили. И нога уже прошла. Вот…

И падаю.

Снова.

Черт.

Воспоминание 28

— Точно не наденешь мою куртку? Ты как ледышка.

— Не надену.

— Стесняешься, что ли?

— Мне твой парфюм не нравится.

— Хм, девчонкам обычно, наоборот, нравится.

— А я, может, аллергик. Надену, пропахну, распухну — и привет семье.

— Слушай, ты чего такая вредная?

— А ты чего такой настойчивый? Сказала: спасибо, нет. Вот и иди в своей куртке.

— Ладно, без проблем.

— Ладно.

Так и идем. Чтобы меня несли, я отказалась наотрез, поэтому Холостов ведет меня как раненого бойца — перекинул мою руку через свое плечо и поддерживает за талию. Холодно и правда зверски, и тайком греюсь об его руку, но продолжаю упрямствовать. А еще болтать и спорить, да. Я не из разговорчивых, но боль в ноге совершенно не вовремя развязывает мне язык. И я уже проклинаю тот миг, когда для отмазки сказала, что хочу навестить кота. Ушел бы Мажор своей дорогой, а я бы уползла в свою комнату. Бобка сам от меня сбежал, так что подождет денек: лучше сутки ожидания, чем дохлая хозяйка. Но нет же, вздумалось мне ляпнуть, что нужно навестить «котенка» сегодня и никак иначе. Наверно, Холостов решил, что я совсем сдвинутая. Ну и пусть считает, может, подальше держаться будет.

А парфюм у него приятный, и я в принципе не аллергик.

— Откуда у тебя с собой фонарик? — спрашиваю, когда повисает молчание, и, по уму, не следует его нарушать.

— Из дома. На брелоке с ключами обычно болтается. Иногда полезно, видишь же, — все такие предусмотрительные, плюнуть не в кого. — Чего сопишь обиженно? — тут же проявляет чудеса хорошего слуха.

— Не обиженно, а раздраженно, — огрызаюсь. Бесит.

— Сдался тебе этот кот на ночь глядя.

— Сдался! — ни шагу назад. Поздно признаваться, что я сама давно передумала. — Лучше скажи, чего сам по саду шлялся?

— Может, я лучше тебя на руках или на плече понесу?

— Нет.

— Да просто вышел прогуляться. Курить недавно бросил: сигарет нет, а привычка осталась. Пошел проветриться.

— Капля никотина убивает лошадь, — морщу нос, будто от него и сейчас воняет табаком.

Я, вообще, к курению отношусь индифферентно. В школе попробовала, не втянулась. Потом на работе иногда покуривали на перерывах: кто как, а я больше для того, чтобы вырваться с рабочего места и кардинально сменить обстановку. Но это по первости и нечасто. Потом и вовсе бросила. Курить нынче невыгодно, а я деньги копила. Для бабушки.

Вспоминаю бабулю, и настроение стремительно падает. Даже хамить Холостову больше не хочется. Ну чего я злюсь на него? Случайно встретил, не прошел мимо, повел себя джентльменом, даже куртку свою предложил. А я тут веду себя как тупая агрессивная малолетка.

— Знаешь что, — говорю и останавливаюсь; ладонь спутника на моей талии напрягается, так как он по инерции продолжает двигаться вперед и только потом понимает, что я остановилась намеренно, — пошли в замок. Завтра поищу кота.

Ожидаю, что Холостов выдохнет с облегчением, но не тут-то было.

— Да щаз, — возмущается он. — Такой путь проделали. Немного осталось, — и тянет меня вперед.

Ну уж нет, теперь я заподазриваю неладное. Может, он маньяк и не зря вышел ночью в сад, а на промысел — найти себе новую жертву? Тут, вообще, проверяли кандидатов в маги на психические расстройства?

— Ты так говоришь, будто знаешь, куда мы идем, — подлавливаю.

— Конечно знаю. А ты нет, что ли? — приходит его черед удивляться.