– Наташ, сделай мне кофе покрепче и отправь кого-нибудь убрать мою комнату, – распорядилась, войдя в служебное помещение и завидев экономку.

Она появилась здесь ещё до меня, и пристрастия хозяина были для неё не в новинку. Сколько Борис ей платил, что она так спокойно реагировала на происходящее в доме? Всегда вежливая улыбка и непроницаемая маска на лице, чтобы не случилось на её глазах.

Помню, с каким хладнокровием Наталья вызывала скорую, когда Борис превратил беременную меня в кровавое месиво, и как она смотрела, будто ничего не произошло, после моего возвращения. Как же я ненавидела этот дом, бездушную прислугу и монстра, владеющего этим адом.

Кофе не притупило боль, но прояснило мысли. Я уже представляла, где мы с Любашей отсидимся до рождения малыша, оставалось дождаться очередной командировки Бориса, чтобы получить небольшую фору. Перелистывая журнал, оказавшийся на стойке, осенила, вдруг, потрясающая мысль.

Красильников Константин, входящий в попечительный совет благотворительной организации, оказывающей существенную помощь моему подшефному детскому дому. Константин испытывал не скрываемую неприязнь к Уварову и его окружению, ни за что не вёл дел с Беловым и отчасти мог себе позволить антипатию открыто, обладая завидными связями и активами.

Можно было попросить у него защиты, но последнее время у него непереносимость женщин нашего круга, переросшая в яростную ненависть. Два года назад он лишился трёхлетнего ребёнка по вине супруги, севшей за руль под наркотой. Сына Красильников хоронил в одиночестве, не пустив на кладбище родственников жены, а сама виновница исчезла с радаров, и найти её больше никто не мог.

Поговаривали, что она на глубине двух метров под землёй, что он держит её в подвале, что давно расчленил и избавился в печах крематория. Сплетни разные ходили, но до правды так и не дошли. Ни полиция, ни репортёры, ни частные сыщики, нанятые отцом Красильниковой.

Прочитав статью под фото мужчины в дорогом костюме, воссоздала в памяти немногочисленные встречи на банкетах и фуршетах. Журнал не раскрывал всей тяжести его ауры, подавляющей властью, посмевших вклиниться в радиус пяти метров, и всей привлекательности объекта, отутюженной высококлассными стилистами. Константин выделялся высоким ростом, вылепленной в спортзале фигурой, интересным лицом с почти правильными чертами и голливудской улыбкой, искусственной и работающей на публику. Улыбаясь, он показывал мягкость, которой в жёстком Красильникове ни грамма не было.

Просить одного монстра, чтобы спас от другого. Не глупость ли? И какую плату затребует Константин, взяв на себя мои проблемы? Потяну ли я её, не сломавшись ещё больше? С другой стороны, свобода всегда дорого стоила, и озвученную цену придётся заплатить.

– Вера Михайловна, ваша комната готова, – за спиной раздался голос экономки, резко выдравший из раздумий, и заставивший дёрнуться на стуле.

– Сделай мне ещё кофе, только с молоком, – перевернула страницу и сделала вид заинтересованности в тексте. До сих пор не поняла степень откровенности и стукачества Натальи перед Борисом, поэтому решила выпить ещё чашечку и полистать журнал, чтобы скрыть заминку на статье о Красильникове. Малейшее подозрение, зависший на несколько секунд взгляд, и Борис не выпустит меня из дома, заблокирует карты и лишит мнимой свободы в дневное время.

– Может лучше успокоительное? – позволила себе лишнего прислуга, высказывая недовольство. – Кофе не лучшее средство перед сном.

Посмотрела на неё, показывая взглядов всё, что думаю о её самоволие, и занялась дальше просмотром делового журнала, дожидаясь требуемого кофе.