Я совсем недолго рассматривал лицо Люды, которое было серьезным. Без тени улыбки. Сейчас она врач Соколова. Это ночью она была просто Ильиничной, которая с сопереживанием приходила ко мне справиться о состоянии.

Пока я решаюсь, попробовать что-то сказать или не нужно сейчас даже пытаться, они отходят от меня. Подходят к капризному соседу, от которого устала уже вся палата. Сколько раз мужики пытались его вразумить. Но все болеют, а значит, не могут тратить силы и оставшееся здоровье на ругань с неадекватным соседом.

- Дементьев Петр Викторович. Воспаление аппендицита. Прооперирован в понедельник. Без осложнений, - четко констатирует факты Люда перед начальством.

- Как вы себя чувствуете? – улыбается ему главврач, который старается быть вежливым с каждым больным.

- Плохо! – неожиданно для них и нас взрывается мужчина. – Лечения никакого нет! Отношение ужасное! Все утро зову врача, чтобы она подошла ко мне! А она меня игнорирует! Медсестра вообще грубит! Вы главврач? Разберитесь со своими сотрудниками! Это же хамство. Причем открытое! Не завуалированное!

На подобный выпад мужчины, кажется, не только у меня кулаки сжались. Кто-то из мужчин соседей недовольно вздохнул. Кто-то цокнул с укором. Даже медсестра появилась в дверях с ошарашенными глазами.

А Люда?

А Люда смотрит невозмутимо на мужчину. Сначала смотрит. А потом слегка вскидывает бровь.

Обожаю это ее движение. Помню его еще с прошлых времен. Никогда не знаешь, как она поведет себя после.

- Вам что-то нужно? – спокойно уточняет главврач.

- Нужно! – снова воскликнул мужчина. - У меня матрас жесткий!

11. Глава 11 Рома

Ох, если бы я ходил сейчас… Я бы тебе, Петр Викторович, не только нос сломал. Но и всю жизнь. Матрас ему жесткий! Да лечись заграницей тогда, если тебе не нравится оснащение этой больницы! Уверен, что не только у меня здесь желание набить морду этому паразиту.

В таком беспомощном состоянии перед Людой я еще не был никогда. Да и не только перед ней. Мне вообще сложно себя принять сейчас. Калека. Если честно, у меня очень мало надежд на полноценное восстановление. Наверное, я никогда не встану. Ну или подвижность будет изменена. Хромать буду, или еще чего. Только Люда помогает держаться на плаву. Желание поддерживать ее, защищать от подобных моральных уродов.

Как бы мы с ней не дружили, как бы не ругались, но она всегда чувствовала мою защиту. Она всегда могла на меня рассчитывать. Впрочем, на нее никто и не «покушался», никто не обижал, поскольку знали, что рядом есть я.

Вот только в самый ответственный момент меня не было. Испугался? Повел себя, как скотина?

Да все вместе.

Удивляюсь, как еще Люда мне улыбается. Или это чисто профессиональное? Не может же человек, на которого ежедневно выливается столько дерьма, ходить с улыбкой и ободряюще объяснять, что все будет хорошо и каждый здесь лежащий поправится. Выйдет счастливым и здоровым из больницы. Больше всего раздражает, что именно сейчас подобные отморозки могут наехать на нее, пожаловаться. Раньше такого не было. Ведь я был рядом. Кретин я. Раз не нахожусь сейчас с ней рядом. Уж я бы сделал так, чтобы на нее даже косо не посмотрел никто. И сделаю. Вот только поднимусь с этой жесткой и неудобной кровати.

- К сожалению, с матрасами мы вам помочь не сможем, - разводит руками главврач. – У нас все, что есть на складе, приносится в отделения.

- Рассказывайте больше! Вон у чемпиона кровать не проваливается! – кричит сосед, и мне еще больше хочется встать и треснуть ему.

Вот только одно мое усилие сваливает меня обратно на кровать дикой болью. Насколько понял из последующего разговора, никто и не заметил моих намерений встать. Похоже, я совсем размазня сейчас.