Меня охватывало огнём. Стиснула пряди его волос до ломоты в пальцах и толкнула вперёд, заставляя прижаться ещё ближе. Он больно прихватил сосок зубами, рыкнул и начал втягивать яростнее, гладя меня по ноге до колена. Сжал чашечку, и я несдержанно застонала. С нажимом он вырисовывал узор вьюна на моём бедре. Добрался до пояса и дёрнул легинсы вниз.

— Алекс, — проныла, когда он, оставив в покое сосок, взял меня за голень. – Можно обойтись и без этого.

— Можно, — он отодвинул в сторону трусики. Потрогал, не проникая внутрь. Провёл по складкам плоти и, глядя мне в глаза, облизал пальцы.

Я надрывно вздохнула. Алекс скривил губы в снисходительной ухмылке. Одной из тех, которые я ненавидела, одной из тех, коими он показывал свою власть надо мной.

До конца стянув мои легинсы, бросил их на пол. Моя пятка оказалась в его ладони. С нажимом он погладил меня возле щиколотки. Я дёрнула ногой.

— Можно, — повторил он и, крепко держа мою стопу, тронул губами подушечку у большого пальца. – Но у тебя слишком хорошие ножки, чтобы их игнорировать.

Я застонала. Мелкими влажными поцелуями он добрался до мизинца и укусил. Гладил впадины по обеим сторонам от лодыжки и ласкал языком.

Попавшийся под ладонь лист захрустел, превратился в комок. Я мяла бумагу, изнывая от желания чувствовать ещё острее. Этот мерзавец давно изучил все мои слабые точки и пользовался этим без зазрения совести.

Какая там совесть?! С лёгкостью фокусника он заставлял меня до крови прикусывать губы и дрожать, извиваясь перед ним, а сам наблюдал едва ли не с садистским удовольствием.

— Это был договор на разработку нового месторождения, — Алекс добрался до большого пальца и прихватил зубами подушечку. – Важный договор, — прикусил сильнее и подул.

— Подпишешь новый, — бумажный комок отлетел в сторону.

Я запрокинула голову, ударила ладонью о столешницу. Боже!

Если Алексу играючи удалось оживить меня, починить то, что казалось безвозвратно сломанным, как я могла игнорировать его сейчас?! Он обрисовал косточку на щиколотке. С одной стороны, с другой и, согнув, заставил меня упереться ногой в край стола. Только он склонился, чтобы поцеловать, я ухватила его за горловину футболки.

— Если ты возьмёшь в Испанию хоть одну из своих бумажек, — горячо прошептала ему в губы, — я выкину всё за борт, ясно тебе?

— Вполне, — он принялся задирать мою тунику. Добрался до груди и опустил тонкую чашечку бюстгальтера, ущипнул за сосок и поймал голодным ртом мой вскрик.

Его рычание растворилось в поцелуе, выдох стал моим вдохом. Алекс мял мою грудь, спиралью водя по ореолу соска. Снизу вверх провёл до кончика, нажимая сильнее, и раскрутил спираль в обратную сторону.

— Ты слишком одетый, — я дёрнула его ремень. Алекс мазнул губами по шее. Как из другой реальности до меня донеслось гудение. Кому там приспичило посреди ночи?!

— Только попробуй, — рванула вниз собачку на ширинке Алекса.

Телефон продолжал вибрировать, действуя мне на нервы. Кто бы там ни был, ему придётся подождать.

— Я бы попробовал, но… Чёрт, — он заурчал, голос стал сиплым в момент, когда я сунула ладонь в его боксёры и обхватила большой твёрдый член.

В голос застонала, чувствуя его мощь. Обвела головку большим пальцем и облизнула губы, всем своим существом желая почувствовать его внутри. Телефон заткнулся, но не прошло и десяти секунд, как снова начал действовать на нервы.

— Мне нужно ответить, малышка, — прохрипел Алекс. – Это может быть важным.

— Только попробуй, — обхватила его всей ладонью и провела по всей длине. Пальцами пробежалась по набухшей вене и, вернувшись к головке, очертила её. На самом кончике выступила капля. Я стёрла её, изнемогая от желания сделать это не рукой – губами, почувствовать во рту вкус Алекса. Громко и несдержанно застонала, второй рукой дотронувшись до своей груди.