Мысли о предстоящем свидании будоражат сознание. Ступая зелёными носками по деревянному полу комнаты, хожу, как заведенная, из угла в угол:

«Это всё несерьёзно! Я только утру Дани его зазнавшийся нос. Пабло, мой милый Пабло! Это вовсе не то, что сможет нас разлучить!»

Не замечаю, как пролетает вечер, в беспокойных метаниях ворочаюсь ночью и лишь утром, оказавшись у дверей школы, вспоминаю об угрозах Сальваторе.

— Сегодня не убегай, ладно? После уроков будет финал со сборной из Эскеля. Команда Санчеса сильна, но Сальваторе куда круче! — Тео провожает меня до моего шкафчика и чмокает в щеку.

— Какая ещё игра, Тео?

— По гандболу, конечно. Представляешь, наша школа удерживает кубок уже восьмой год! Уверен, и нынче наши парни надерут задницу Санчесу!

— Мне это не очень интересно.

Тео забавно таращит глаза, не веря моим словам: а я даже не знаю толком, что такое гандбол.

— У меня сейчас тесты по химии, но на большой перемене я тебя найду и всё расскажу. Вот увидишь, это стоит того! И, Рита, ничего не бойся: Вик дал обещание деду, что тебя не тронут.

— Вик? Разве он здесь что-то решает? — С парнем Мики я так и не успела познакомиться, но, вспоминая о Сальваторе, ничему уже не верю.

— Решает или не решает, не знаю! Но пока ты под его защитой, тебя никто не посмеет обидеть, можешь не сомневаться! А если что, скажи, ладно?

Тео убегает, а я боязливо оглядываюсь по сторонам, ожидая насмешек от окружающих, но меня опять не замечают. Никто не отпускает гнусных шуток, не шушукается за моей спиной, не припоминает мне вчерашний трусливый побег — меня для всех просто нет. Закинув вещи в шкаф, беру пару учебников, и сверившись с расписанием, отправляюсь на поиски кабинета литературы, но внутренний компас даёт сбой: я хожу кругами, плутая по серым коридорам и не смея поднять глаза. И вроде вокруг всё спокойно, но внутренне ощущение приближающейся бури не покидает.

— Привет! Кабинет «8А» в этом крыле? — отчаявшись ходить от одной двери к другой, спрашиваю пару девушек, что стоят, привалившись к стене, в ожидании звонка. С виду вполне безобидные, они окидывают меня взглядом с ног до головы и, равнодушно пожав плечами, молча уходят.

— А ты не знаешь, где найти…

— Извини, не подскажешь…

Парень в клетчатой рубахе, девчонка с кипой бумаг в руках, компания во главе с кучерявым толстяком — все как один, заслышав мой голос, просто растворяются в толпе других учеников. Меня открыто игнорируют, и я даже догадываюсь, по чьей указке. Только если Сальваторе думает, что таким образом со мной расквитался, то грош цена его фантазии!

— Эй, новенькая! — поравнявшись со мной, басит парень ростом под два метра с кривым, явно когда-то сломанным и неправильно сросшимся носом. Его глаза чёрными пуговицами нахально скользят по моему телу, сегодня весьма скромно облачённому в обычные джинсы и объёмный свитшот, а губы растягиваются в презрительной ухмылке.— Кабинет «8А» за столовой, вниз по лестнице.

— Спасибо, — хриплю в ответ и не раздумывая спешу прочь от странного помощника, крепко прижимая к себе учебники.

Громила не обманул: за кафетерием я, и правда, нахожу узкую лестницу, ведущую в очередной закоулок на пол-этажа ниже. Вот только кроме меня здесь нет ни одной живой души. Мне бы насторожиться и вернуться, но в глубине замечаю невзрачную дверь, на которой красуется табличка «8А», и смело шагаю вниз. В два счёта преодолев пологие ступени, заправляю за ухо непослушную прядь и, глубоко вдохнув, дёргаю дверную ручку. В нос ударяет затхлый запах гнилой сырости, смешанный с другим — едким, сильным, удушающим, похожим на аромат дешёвого чистящего средства, коим драят общественные туалеты. Ладонью затыкаю нос и невольно отступаю: это какая-то злая шутка! Помимо вони, меня встречает кромешная темнота и мягкие шаги за спиной.