— Во сколько тебе нужно вернуться?

Пабло не выпускает из кольца своих рук, пока, прижавшись к нему спиной, я делаю вид, что увлечённо слежу за файер-шоу на импровизированной сцене.

— В одиннадцать, — отвечаю, упираясь затылком в его крепкое плечо. — Уже скоро.

— Чёрт! — бормочет он, нежным дыханием пуская по моему телу миллион непослушных мурашек. — Завтра увидимся?

Киваю, в наслаждении прикрывая глаза.

— Я люблю тебя, — беззвучно шевелю губами, не решаясь произнести вслух. Завтра! Я скажу ему это завтра! Наедине…

— Рита! — Сухой голос Марио безжалостно выдёргивает меня из неги. — Лусия звонила. Нам надо домой.

— Отвали, Марио! — отмахивается от него Пабло, сильнее прижимая меня к себе. — Ещё даже десяти нет. Успеете!

— Я не с тобой говорю! — шипит брат, а потом с усталым видом смотрит на меня. — Рита, поехали!

— Марио, ты глухой? Не мешай! — огрызаюсь в ответ. — Я никуда не поеду!

— Слушай, — нудит тот, — мне тоже не в кайф твоим извозчиком подрабатывать, но мать сказала, что это срочно. Так что хватит спорить, поехали!

— Эй, ты чего заладил? — От нежности Пабло не остаётся и следа. Чувствую, как он напрягается всем телом, готовый загрызть любого, кто посмеет нам помешать — Мать чья? Твоя! Вот и поезжай! Не мельтеши перед глазами!

— Рита! — не отступает Марио, чем начинает изрядно бесить. — У твоего отца проблемы. Большие. Прошу, поехали!

За окном спорткара Марио мелькают огни ночного города. Брат сосредоточенно смотрит на дорогу, продолжая игнорировать мои вопросы.

— Мне начинает казаться, что ты всё выдумал!
Я зла! До безумия зла на этого зануду, что молчит в ответ, а ещё на отца, который умудрился испортить мой вечер.

— Я же сказал, что не знаю подробностей. Лусия позвонила, просила приехать.

— Хватит, Марио, я это уже миллион раз слышала! Ты, как заезженная пластинка, крутишь одно и то же. Ради чего ты утащил меня с вечеринки? Давай, напряги мозги и выдави из себя что-то новое!

— Избалованная эгоистка! — выплёвывает зануда. — Достаточно ново для тебя?

— Идиот! — бросаю в ответ и отворачиваюсь к окну. Со званием брата я точно погорячилась!

— Почему ворота открыты? — вскрикиваю, стоит автомобилю заехать на территорию резиденции семьи Морено. — И что там за сияние?

Тычу пальчиком в сторону парковки, скрытой от чужих глаз пышной изгородью из цветущего олеандра. Яркие всполохи света, мигая, безжалостно разрезают ночное небо, намекая, что больше ничего в нашей жизни не будет, как прежде.

Безрассудно хватаю Марио за руку, стоит нам ступить на парковку возле дома. Мне страшно… нет, не так: меня пожирает дикий, безотчётный ужас, подкреплённый полнейшей неизвестностью и тремя полицейскими машинами с равнодушно переливающимися огнями на крышах.

— Что случилось? — дёргаю Марио, добиваясь ответа, но тот, ничего не говоря, тянет меня к дому.

— Марио, что с отцом?! — истерично кричу я. Его тупое молчание только усиливает мой страх.

— Сейчас узнаем, — бормочет он, слегка ускоряя шаг.

Дверь в дом распахнута настежь. На пороге замечаю двух полицейских, ведущих непринуждённую беседу. Их лица ничего не выражают, кроме полнейшего безразличия к происходящему. Всё верно: переживать должны мы, для них же сегодняшний вечер ничем не отличается от остальных.

— Что здесь происходит?! — бегу к ним, бросив Марио позади. — Что с папой?!

— Сеньорита Морено? — уточняет один из них, поправляя ремень под свисающим пузом.

— Да, это я! Объяснит мне кто-нибудь, что случилось?! — Скольжу взглядом по равнодушным лицам полицейских, всё сильнее погружаясь в отчаяние: они явно не горят желанием прояснять ситуацию. — С папой всё хорошо? Он жив? Господи, да почему же вы молчите?!