Скрестив руки на груди, он небрежно наваливается на байк и с лёгким прищуром ожидает моего ответа. А я смотрю на него и немного завидую: ему здесь хорошо! Такой живой, энергичный, счастливый, бесстрашный… И этот список можно продолжать бесконечно.

— Я не боюсь! — нагло вру. На самом деле я боюсь всего: скорости, одиночества, этого города, своей беспомощности. А ещё боюсь признаться в этом, боюсь показаться жалкой...

— Значит, всё-таки влюбилась, — подмигивает шутник.

Мотаю головой. Не влюбилась. Просто не понимаю. А ещё не могу отвести глаз от задорного и наглого взгляда совершенно незнакомого парня. Беспощадный ветер взъерошил его волосы и покрыл щёки лёгким румянцем. Только сейчас понимаю, что Дани, скорее всего, отдал мне свой шлем и куртку. Мне, совершенно чужому для него человеку.

— Ты же сам сказал… крепче держаться… — бормочу в ответ.

— Ну, крошка, я же не против. — Дани отталкивается от байка и, раскинув руки, наслаждается ветром — тем самым, который я проклинаю уже вторые сутки. — Просто хочу, чтобы время, проведенное со мной, запомнилось тебе чем-то хорошим.

— Чем? Серыми безжизненными полями? Заброшенной трассой? Низким бесцветным небом? Ледяным ветром? Чем, Дани?

— Это всё, что ты видишь? — искренне удивляется он и окидывает взглядом местность, словно пытается посмотреть на мир моими глазами. Вот только ничего у него не выходит. Разве так бывает? Разве люди видят не одно и то же?

— А что видишь ты? — настороженно спрашиваю я.

Дани тут же оживляется и подобно маленькому ребёнку начинает радостно описывать свой красочный мир

— Там, — произносит он, указывая вытянутой рукой в сторону мёрзлых полей, — уже через месяц-два яркими разноцветными коврами распустятся тюльпаны. А там… — Дани резко разворачивается. — Присмотрись: узкая тропинка. Она тянется к самой красивой лагуне в предгорьях Анд. Летом, если ты, конечно, задержишься в наших краях, я обязательно покажу тебе её.

Вот только я ничего этого не вижу.

— И даже серая лента дороги, в конце концов, приведёт тебя к мечте, в Эскель, за тем, что так тебе нужно. — Голос парня сникает, стоит Дани столкнуться с моим пустым взглядом. — Мне жаль тебя, детка, что ты не видишь ничего дальше своего хорошенького носа.

А вот и жалость! Снова! Она бесит и пробуждает во мне язвительную дрянь.

— О, оставь рекламу местных достопримечательностей для туристов, которые в скором времени съедутся сюда! — презрительно отмахиваюсь от парня. Ещё не хватало, чтобы какой-то автомеханик учил меня жизни! — И может, ты отвезёшь меня уже в этот чёртов Эскель?!

— Как скажешь, Рита, — совершенно безучастно произносит Дани и седлает своего верного железного коня. — Поехали.

Остаток пути проходит немного спокойнее: то ли Дани едет медленнее, то ли я поборола, наконец, свой страх. До Эскеля, небольшого городка, чем-то похожего на Тревелин, но чуть более оживлённого, мы добираемся буквально через полчаса.

Байк плавно тормозит на парковке у двухэтажного застеклённого здания в виде полукруга, и я, не дожидаясь очередного укора, как можно скорее убираю руки со спины парня.

— Постарайся недолго, — просит он, не оглядываясь. — Я буду ждать здесь.

— Хорошо, — киваю, спрыгивая с мотоцикла, а затем стягиваю шлем и куртку и оставляю их на сиденье байка.

И всё же быстро купить необходимые вещи мне не удается: в этом захолустном подобии магазина кроме дешёвой и совершенно нелепой одежды попросту ничего нет. Как неприкаянная, шатаюсь между вешалками, не решаясь хоть что-то представить на себе.